Отношение к индийским языкам дополнялось растущим недовольством в отношении индийских обрядов и традиций, которые рассматривались как отсталые и даже варварские. Так, в 1829 году был официально запрещен обряд сати, древний обычай, требовавший, чтобы вдова в знак преданности сжигала себя на погребальном костре умершего мужа. В 1836 году был сделан еще более символичный жест: пушки форта Уильям дали залп в честь первого индийца студента только что созданного Калькуттского медицинского колледжа, который, порвав с религиозными традициями, провел анатомическое вскрытие. Хотя эти действия были восприняты образованными индусами как гуманные и прогрессивные, огромному большинству они казались просто первыми атаками на индийскую культуру.
Своего пика политика «вестернизации» достигла в годы правления генерал-губернатора лорда Далхаузи (18481856 гг.). Также убежденный в превосходстве западной цивилизации, Далхаузи был намерен показать Индии все преимущества британского управления. Он начал крупномасштабную программу модернизации, которая за несколько лет должна была полностью преобразить лик страны. Предыдущие правительства восстановили систему орошения и водохранилищ, столь важных для индийского сельского хозяйства, Далхаузи продолжил эту деятельность. Благодаря ему были построены первые 450 миль Гангского канала, чьи воды сегодня орошают два миллиона акров земли в долине Ганга и чьи гидроэлектростанции снабжают энергией весь регион. Он также инициировал программу дорожного строительства. Кроме того, главные города были соединены друг с другом телеграфными проводами, а также введена дешевая и эффективная почтовая связь. Но самым важным нововведением Далхаузи были железные дороги. При нем проложили 300 миль первого железнодорожного полотна в Индии. Часто сравниваемые со «стальной паутиной, связавшей части Индии вместе», железные дороги до сих пор остаются самым популярным и дешевым способом путешествий по субконтиненту.
В других областях также проводились масштабные реформы. Далхаузи продолжал процесс распространения английского образования, при нем была заложена современная система образования, состоявшая из последовательных ступеней — начальных школ, средних школ, колледжей и университетов. Хотя 1857 год запомнился в основном иными событиями, нельзя забывать, что именно тогда были основаны три крупнейших индийских университета — в Бомбее, Мадрасе и Калькутте. Другим символом прогресса стал принятый в 1856 году закон об индусских вдовах, разрешавший повторный брак после смерти мужа, что индуистская традиция строго запрещала. Но, как и многие другие прогрессивные реформы Далхаузи, этот закон вызвал еще большие подозрения индийцев.
Однако самые «вызывающие» реформы касались перестройки административной системы. Одно из убеждений Далхаузи состояло в том, что английская система управления много лучше любой местной. Он считал, что многие индийские княжества страдают от плохого управления, с которым следует немедленно покончить. Для этого он ввел так называемую доктрину «утраты прав». Индийские законы позволяли правителю назначить себе преемника, а британские признавали только прямое наследование по крови. И если у индийского правителя не было «естественного» наследника, англичане отказывались признавать того, кого он назначал. В этом случае контроль над княжеством отходил к английскому правительству, которое представляло верховную власть. Пользуясь этим методом, Далхаузи удалось аннексировать огромные территории, которые раньше были независимыми княжествами. Самым ярким примером такого рода стал Нагпур: после смерти в 1853 году Бхонслы, не оставившего прямого наследника, княжество Нагпур было ликвидировано, а все его земли включены в состав Британской Индии, что позволило соединить английские владения в Бомбее и Калькутте.
Предлог «плохого управления» также эффективно использовался англичанами. В 1856 году именно под этим предлогом лояльное княжество Ауд было аннексировано, а его правитель низложен. В дополнение ко всему Далхаузи продолжал лишать индийских правителей почетных титулов и пенсий, назначение которых было британской традицией. Когда прежний пешва умер, пенсия в восемь миллионов рупий была отменена, и его сын Нана Сахиб уже не мог получать ее. Подобная история произошла и с последним могольским императором, которому также грозила отмена пенсии. Спасло его только решение наследника, согласившегося отказаться от императорского титула и после смерти отца освободить дворец. Все эти действия проводились во имя повышения эффективности управления и под предлогом того, что почетные титулы — просто пережитки прошлого, давно переставшие играть сколько-нибудь важную роль.