Индия. Моё первое пришествие полвека назад

Я как специально подгадал с инцидентом в лагере. В середине июня на летние каникулы к нам приехали старшие брат с сестрой, только уже мои. Родителям было с кем оставить меня под присмотром. В учебное время они находились в интернате МИД в том самом Пушкино, для детей, чьи родители трудились в заграницах. На лето интернат старались распустить, а учащихся определить к родственникам, если не было возможности для воссоединения семей. Ведь многие родители служили государству порой в таких тяжелых условиях, что отправлять им отпрысков было порой даже опасно. В нашем случае всё складывалось по-другому. Старшие брат с сестрой, сделав положенные в таких случаях прививки, подтянулись к нам в Дели. Брат Паша вернулся к сентябрю продолжать учебные занятия, так как он был мальчик и посчитали, что пропускать год ему будет не с руки. Тогда ему будет светить армия, если не сможет поступить в институт с первого раза. А так как он пошёл в школу рано, то у него было право на ошибку, и имелась возможность до своего восемнадцатилетия пробовать поступать ещё один раз. Сестре, как девочке, было по фигу на такие замороки. Ибо служба в армии ей не корячилась и поступай — не поступай куда хочешь всю оставшуюся жизнь. Потому родители, поразмыслив, оставили её при нас. К тому же жилплощадь позволяла, так как квартира наша числилась как трёхкомнатная. В Индии комнатами называют исключительно спальни. Гостиную и прочие помещения не считают. Поэтому на самом деле комнат было пять, если рассуждать по-советски. Три спальни, большой зал и как бы прихожая, в которой помещалось два дивана, куча шкафов и зеркал. Вот как раз эту комнату вкупе со смежным залом использовали приезжающие артисты, лекторы и даже сборная СССР по футболу в качестве гримёрки-переодевалки. Благо, далее при выходе из квартиры сразу располагался упомянутый мною ранее вход в зрительный зал. В этой же прихожей на диване ночевал и мой брат, пока три месяца гостил у нас. Сестре Татьяне, как девушке уже созревшей, выделили индивидуальную спальню. Такой же роскошью обладал и я, как старожил, наверное. У родителей, естественно, тоже имелась спальня отдельно от всех, уж себя-то грех обижать, а они являлись хозяевами жилья, хоть и временно. Дом наш был двухэтажным, улучшенной планировки, как принято говорить. Этажом ниже жил самый главный начальник посёлка — Владимиров. Папа являлся его непосредственным замом. Потому и вторая по комфортности квартира принадлежала нам. Вход был со стороны тихой аллеи, и окна наши выходили не к проезжей части, а в места спокойные, к забору упомянутого ранее дантиста-джанасанговца. С другой стороны дома также располагался подъезд с двумя квартирами, но там поселились люди рангом попроще, и окна их выходили на более шумную часть района. Подъезд представлял из себя дверь с коридорчиком, выходящим на большую террасу, обнесённую решёткой от обезьян, и с неё уже вход в квартиру и выход из кинозала. Так что если поставить раскладушки, то можно было на террасе поселить ещё взвод охраны или уложить спать ту самую футбольную команду вместе со всеми тренерами, для экономии на гостинице. Но этого никому в голову не приходило. Ибо советские дипломаты должны жить в комфортных условиях. Поэтому на террасе у нас было что-то вроде зимнего сада, уставленного горшками и кадками с растениями. За садиком и всей территорией посёлка ухаживали двое садовников. Ну, и я тоже проводил агрономические изыскания; уже в те времена я любил что-нибудь выращивать и экспериментировать с флорой. Даже пытался привить ветку от манго, воткнув её в сочный ствол банана, росшего на заднем дворе. Причём ветка долго не вяла, что вселило у меня уверенность в своих мичуринских способностях. Но в конце концов не понимающий ничего в эксперименте садовник выдернул её из банана, думая, наверное, что я просто так хулиганю. Я это так подробно описал, чтобы составилось представление о том, что я повидал в жизни различные условия. От спанья в Иркутске в раскрытом пустом чемодане до коммуналки после Индии, которая находилась на Варшавском шоссе в Москве, где мы впятером перебивались в десятиметровой комнате, снимаемой родителями в ожидании, когда сдадут в эксплуатацию дом в Чертаново, в котором была куплена кооперативная квартира.