Индийская жена исследования, эссе

Впрочем, гораздо чаще джайнские монахини, получающие в орденах приличное религиозное образование (единственное его отличие от образования монахов в том, что женщинам запрещается изучение соблазнительных магических текстов типа “Джвалини-кальпа” или “Падмавати-Бхайрава”), прибегали к вполне традиционным методам убеждения с помощью слов. Так, именно монахиней по имени Якани был обращен один из выдающихся джайнских философов и наставников — Харибхад-ра Сури. Самый, пожалуй, знаменитый в этом плане образ — героиня поэмы "Нилакеши”, к которой впоследствии были написаны многочисленные религиозно-философские комментарии. Красавица, предпринявшая попытку соблазнить аскета Муничандру, потрясена его стойкостью к соблазнам и сама становится монахиней. Ситуация, как мы видим, для джайнской литературы типичная, однако это только зачин повествования, основной корпус которого составляет рассказ о том, как героиня последовательно побеждает в споре представителей ведического ритуализма, буддизма (описывается встреча с самим Буддой), санкхъяи-ков, вайшеишков и сторонников материалистического учения бхутавада. Ею также аргументированно отрицается религиозное значение варн.

Шветамбары считают, что женщине достичь полного освобождения гораздо сложнее, чем мужчине: согласно преданию, состояния сиддхи, абсолютного избавления от действия кармы, достигли сто восемь мужчин и лишь двадцать женщин, первой из которых была мать первого тиргпханкара текущей эпохи — Ришабхадевы. Объясняется это, однако, не ущербностью ее души, а слабостью тела. Женщинам труднее выносить все тяготы аскезы. Из двадцати четырех тиртханкаров, которых джайны чтут как наставников и основателей общин, лишь одна женщина — девятнадцатая в исторической последовательности — Малинатха, дочь царя Митхилы Кумберы. В историческом будущем в качестве гпиргпханкаров должны явиться такие известные в индийской традиции дамы, как мать Кришны — Деваки, мать Баладевы — Рохини и идеальная мирянка Ревати.

Монахини пользуются у джайнов огромным почетом, и жизнь их практически не отличается от жизни монахов, в том числе и по части суровой аскетической практики: при принятии обета они так же должны вырывать на голове волосы, так же просить подаяние и есть только один раз в день, так же спать всего несколько часов, посвящая большую часть времени медитации и аскетическим упражнениям Похороны джайнской монахини выливаются в весьма торжественное и значительное событие для всей общины. По близлежащим городам рассылаются траурные телеграммы, джайнские семьи посещает плакальщик, призывающий их соблюдать амару — особую разновидность поста, при которой, в частности, запрещено молоть зерно или совершать какие-либо другие действия, влекущие уничтожение жизни. Закрываются джайн-ские учебные заведения, а благочестивые миряне обязаны четыре раза в день читать восхваления двадцати четырем тиртханкарам у себя дома или в особых домах для молитвенных собраний. Нести паланкин с телом монахини к месту кремации — величайшая честь, которой удостаиваются наиболее влиятельные члены общины, обретающие благодаря участию в церемонии большую религиозную заслугу.

Впрочем, судя по эпиграфике VIII в. (период расцвета джайнизма в Южной Индии), в Шравана-Белгола, одном из главных центров джайнизма, ачарьи были отчасти правы, говоря о слабости женщин в аскезе. Невзирая на большее количество монахинь, чем монахов, лишь десять женщин (и сорок четыре аскета-мужчины) отважились на высший для этой религии подвиг, наиболее радикально уничтожающий карму, ~ на салекхану, принятие добровольной смерти от жажды и голода, при полной неподвижности и под взглядами исполненных благоговения почитателей.

По мнению ряда исследователей, одной из причин устойчивости джайнизма в Индии является гораздо более тесная, чем, например, в буддизме, связь между монахами и мирянами. При том что монахини вполне могут иметь и учеников-мужчин, их особой обязанностью является наблюдение за духовным ростом женщин. Далеко не каждая индуска имеет духовного руководителя-гуру, тогда как у джайнок ~ это правило с весьма редким исключением. Обычно монахиня-наставница хорошо знакома со всеми проблемами и деталями жизни своей подопечной и выполняет по отношению к ней ту же роль, которую в благочестивых индусских семьях играет семейный гуру. Более того, джайнские монахини, по-видимому, могут пользоваться известным влиянием и на индусок, пример чему — мать МК.Ганди, привечавшая их и принимавшая, несомненно под влиянием джайнизма, суровые обеты.