Индийская жена исследования, эссе

Ударивший или оскорбивший жену джайн навлекает на себя подобным поступком куда большие неприятности в этой и в особенности в последующей жизни, чем если терпеливо сносит ее самые дерзкие выходки. В "Сутракританге" описывается поистине хамское отношение жены к мужу, который выглядит при этом покорнейшим из подкаблучников, но не останавливает зарвавшуюся супругу сколько-нибудь решительным образом.

Разумеется, не все джайнские мужья и свекрови оказываются достаточно благочестивыми, чтобы вести себя в соответствии с подобной установкой. Издевательства над тем, кто слабее, слишком соблазнительны, но у джайнских женщин, в отличие от индусок, против своих супругов все-таки было оружие. Каноническая литература джайнов разрешает разводы и повторный брак в случае неверности, импотенции или пренебрежения обязанностями перед семьей, причем, в отличие от индусов, у джайнов брак заключается на контрактной основе и предусматривает за женой право собственности, в частности полностью — на свое приданое. Голодная смерть, таким образом, джайнке не грозила. Однако под влиянием индуизма разводы в джайнских семьях стали все же весьма редки. Отчаявшиеся женщины предпочитали принятие аскезы и уход в монахини. В таком случае расторжение брака следовало автоматически. Препятствовать стремлению дживы к освобождению ~ величайший грех, который джайнская община допустить не могла.

"Сами по себе женщины ни плохи, ни хороши, — утверждает авторитетный джайнский ачарья Сомадева. — Они становятся подобны своим мужьям, как реки принимают форму океана, в который впадают”. При известном желании в этих словах можно увидеть отрицание индивидуальности женщины, все ту же ее "прилагательность". Однако из них вытекает и одобрительно-понимающее отношение к женщинам, которые, принимая аскезу, уходили от порочных и неблагочестивых супругов, дабы не стать им подобными. Очень немногие религиозные учения предоставляют женщинам такое право.

Количество джайнских монахинь всегда превышало и продолжает превышать количество монахов. Они называются садхви, аджи или аръика, а руководительницы орденов — ганти или канти. Согласно джайнским источникам, в ответ на проповедь Джины Махавиры (598— 526 гг. до н. э.), считающегося фактическим основателем этой религии, аскезу приняли 14 тысяч мужчин и 36 тысяч женщин. Во главе последних встала Чандана, кузина или, по другим версиям, тетка Махавиры, дочь царя Вайшали Четаки. Ее история, изложенная в легенде, была, вероятно, весьма типична для многих юных красавиц, принимавших монашеский обет в те времена постоянных междоусобиц между царьками: пленение в результате войны, продажа в гарем, дурное обращение — и несчастную женщину не пришлось слишком долго убеждать, что жизнь в миру несет одни страдания, причем куда более мучительные, чем тяготы аскезы.

По-своему типична и история Рагимати, одной из любимых героинь джайнской литературы, жены двадцать второго тиртханкара Неминат-ха, который, по джайнским представлениям, приходился кузеном Кришне и Баладеве. Рагимати поначалу тяжело переживала уход принявшего аскезу мужа (плач Рагимати — главная тема одного из ярких произведений джайнской светской поэзии — поэмы Викрамы "Немидутакавья"). Однако затем она осознает правильность поступка Неминатха, сама становится монахиней и побуждает многих последовать своему примеру.

Методы убеждения в тщете земных радостей, к которым прибегала Рагимати, поразительно напоминают сюжеты буддистских историй о монахинях. Она была женщиной ослепительной красоты, и брат мужа, Ратханеми, был влюблен в невестку задолго до принятия ею аскезы. Однажды уже ставшая монахиней Рагимати попала под сильный дождь, от которого она укрылась в пещере, где сняла свою мокрую белую одежду (в отличие от индусок джайнские вдовы носят черное, белый же — цвет монашеского одеяния). Там ее и обнаружил деверь, немедленно приступивший к обольщению, восхваляя красоту Рагимати и живописуя свои пылкие чувства. Тогда красавица, вызвав у себя рвоту, наполнила соответствующей массой чашу для подаяний и протянула ухажеру с предложением выпить. Когда Ратханеми в ужасе отшатнулся, она пояснила, что муж выблевал из себя ее красоту как отраву, а он, Ратханеми, прельстился ею: "Позор тебе, о знаменитый рыцарь, что пожелал выпить блевотину, принимая ее за нектар; уж лучше бы ты умер. Влюбленный в женщину, ты подобен растению без корней, носимому ветром”. После подобного вразумления Ратханеми немедленно осознал все убожество и губительность плотских утех и, получив от Ра-гимати необходимые наставления, принял обет отречения.