Индийская жена исследования, эссе

Местом дневного досуга хозяйки дома был маснад — ковер, разостланный на полу или на низкой платформе, покрытый дорогой тканью и обложенный длинными подушками. Маснад являлся составной частью домашнего этикета хозяйка уступала его почетной гостье и в виде особой любезности предлагала место рядом с собой низшим по статусу членам семьи. Если в доме имелась какая-то мебель, например столы или тростниковые стулья, ее ставили на мужской половине или во дворе; в занане же предпочитали есть на дастархане, расстилая его прямо на полу. Пустота женских покоев оживлялась лишь предметами декоративно-прикладного искусства: шкатулками для косметики и бетеля, менажницами для драгоценностей, цветными светильниками и экранами, сосудами для воды и прочей утварью.

Монотонность жизни зананы пугала только европейцев. Женщина никогда не находилась за пардой в одиночестве: ее окружала целая толпа родственниц, служанок, соседок, кормилиц и, конечно, детей. Городские новости проникали за парду молниеносно: их разносили торговки, женщины-водоносы и носильщицы паланкинов, садовницы, не соблюдавшие затворничества. Конечно, недостаток внешних впечатлений был ничем не восполним, но благочестивая женщина изо всех сил боролась со свойственным ее полу природным любопытством

Миссис Мир Хасан Али вспоминает о своей знакомой затворнице, мечтой которой было увидеть знаменитый Железный Мост. После длительных переговоров с ее мужем женщине было отказано в исполнении этого желания. Миссис Мир Хасан Али ожидала слез или иных проявлений недовольства со стороны подруги, которая, однако, испытывала только раскаяние за то, что ей пришел в голову столь ’’ребяческий каприз”. Все, чего хотела эта дама, было заслужить прощение мужа и вернуть его уважение.

В редкие дни, когда в занане не отмечали какой-нибудь праздник, женщины были предоставлены самим себе: они молились, дважды в день плотно ели, жевали бетель, курили хукку, чинили одежду, школили детей и сплетничали. Бесконечные чаепития, ставшие неотъемлемой частью индийского быта с легкой руки англичан, не были в заводе в старом Лахкнау, где всем напиткам предпочитали шербет. Главными развлечениями буден были игральные кости, шашки и массаж, которым служанки услаждали своих хозяек даже во сне.

Однако чаще всего в занане царило праздничное оживление. Всякое событие, связанное с взрослением ребенка — а детей за пардой всегда хватало, — становилось поводом для торжеств. Вот лишь некоторые из отмечавшихся праздничных обрядов: уже упоминавшиеся смотрины (чхати), церемония бритья головы (акика), первый прикорм (кхир чатаи), отлучение от груди (дудх бархаи), начало обучения (бисмилла), обрезание (хутна), первое разрешение от поста (роза когиаи) и др. Более всего торжеств было связано с многодневной свадебной церемонией.

Своеобразной чертой жизни в занане было формирование языковых норм, отличных от принятых в речи мужской части общества. Обитательницы женской половины получали образование, несопоставимое с мужским: общение их даже с родственниками противоположного пола было ограничено, и на протяжении долгих лет они варились в собственном соку, проводя время в обществе нянек, мамок и служанок низкого происхождения и уровня грамотности. В результате складывался язык зананы со свойственными только ему идиомами, эмфазами, даже междометиями. Во многом этот язык был не только экспрессивнее, но и грубее "нормативной" мужской речи, менее подвержен влиянию этикета, и некоторые обесцененные понятия в нем не табуировались.

Именно фривольность языка зананы, обилие в нем эротической лексики привлекли к себе внимание поэтов. Женский язык, столь интересовавший поэтов, подвергся уничтожающей критике индийских просветителей, видевших в нем свидетельство отсталости женщин и средство негативного влияния на детей. В конце XIX в. известный теолог Маулана Ашраф Али Тханви, автор трактата "Райские драгоценности" ("Бихишти зевар"), и поныне считающегося хрестоматией адаба (этикетного поведения) для женщин, писал: "О дочь моя, не прислушивайся к разговорам глупых необразованных женщин из простонародья, твой язык должен быть чист, а они говорят "сабаб" вместо "саваб" (правильное поведение. — А.С.) и коверкают слова молитвы. У женщины не может быть языка, отличного от речи мужчины, и она должна уметь правильно читать и писать на урду”.