Индийский мечтатель

… Итак, Сону опростоволосился. Все смеялись вокруг — и торговцы и покупатели; особенно надрывался от хохота какой-то паренек с большой корзиной в руках. Сону сказал ему что-то вполне безобидное, он тогда еще плохо говорил на бенгали, и парень стал издеваться над его произношением. Конечно, Сону охотно вступил бы с ним в словесный поединок: он был остер на язык и умел ловко поддеть собеседника, но, к сожалению, тогда он еще совсем плохо говорил на бенгали. Пришлось прибегнуть к другому оружию. Противник не успел ахнуть, как под левым глазом у него появился внушительный фонарь; затем последовало еще несколько ударов. Однако противник оказался тоже не из робких — он яростно набросился на Сону и сбил его с ног. Довольно долго они катались по земле, тузя друг друга. В конце концов Сону все-таки одержал победу, а тот, другой, сидел в пыли и горько плакал… Но не от боли и не от стыда проливал он слезы! Горе его было вызвано более серьезной причиной: в пылу битвы корзина была опрокинута и сломана, а ее содержимое — овощи, фрукты и прочая снедь — раздавлено и втоптано в пыль.

Сону был великодушен, он пожалел поверженного врага. Из воплей и причитаний можно было понять, что бенгалец — домашний слуга, а загубленная так жестоко и непоправимо провизия куплена на хозяйские деньги.

Сону положил руку ему на плечо и сказал примирительно:

— Перестань орать! Подумаем, что делать.

Что можно было придумать в подобных обстоятельствах? Если бы у Сону были деньги, он бы выручил паренька. Но их-то у него и не было. Ни единого пайса!.. Свое жалованье он истратил, просить у Герасима Степановича не хотел, так как знал, что тот сильно издержался на постройку бунгало и сам еле сводит концы с концами.

Все-таки Сону нашел выход из положения. Тут же, посреди базара, он устроил импровизированное представление. Каких только фокусов не показывал он многочисленным зрителям! Жонглировал ножами, которыми его снабдили сидевшие здесь же торговцы, прокалывал себе щеки длинной иглой, проделывал головоломные акробатические трюки… Он бы охотно блеснул и музыкальным искусством, да под рукой не оказалось никакого музыкального инструмента. Но и без музыки представление понравилось, и зрители накидали Сону много мелких медных монет.

Закупив провизию, оба юноши пошли по улицам, весело болтая, как добрые приятели.

— Кто твой господин? — спросил Сону. — Должно быть, не английский сахиб, потому что для инглисов покупают другую пищу.

— Верно, — сказал Чанд (так звали этого паренька). — Он брахман, очень ученый человек. Юноши из почтенных семейств приходят к нему учиться. А иные приезжают издалека: из Бордвана, Дакки и даже из Бихара. По целым дням он читает и пишет. Он знает также язык английских сахибов, как свой собственный…

— Он знает английскую грамоту? — живо спросил Сону.

— Ну да! — подтвердил Чанд. — И его супруга тоже… А кто твой господин?

— Я не слуга, — важно сказал Сону, — хотя и служу у одного иноземца…

— Этого я не могу понять, — простодушно сказал Чанд.

— Ты еще молод, — покровительственно заметил Сону. — Впрочем, не об этом сейчас речь… Итак, у меня нет господина, но есть шеф и учитель…

— Пусть так, — сказал Чанд покорно. — Он английский сахиб?

— Нет, — ответил Сону. — Он русский… Слыхал ты о России, Чанд?

Тот печально покачал головой: нет, он никогда не слыхал о России… Теперь уже не могло быть сомнений в том, что новый приятель значительно превосходит его не только физически, но и умственно.

— Россия — это очень большая страна. Она находится далеко от нас. Там очень холодно, еще холоднее, чем у инглисов. И там совсем другие деревья, животные и птицы. Но об этом я тебе расскажу подробно в следующий раз. А мой учитель — тоже ученый человек и, кроме того, замечательный музыкант…

— Мой господин любит музыку, — перебил его Чанд. — По вечерам его жена, госпожа Радха, играет на вине и поет прекрасные песни, а господин, отдыхая от дневных трудов, слушает с большим удовольствием…

Ах, в этой семье любят музыку!.. Сону обрадовался. Теперь его замысел окончательно созрел…

На другой же день он отнес в дом известного калькуттского ученого Шри ³³ Голукнат Даса письмо от Герасима Степановича и возвратился с ответом, содержавшим любезное приглашение.

— С тех пор, — добавил Герасим Степанович, — передо мной открылись двери науки. Шри Голукнат Дас согласился стать моим наставником.

Лебедев рассказал о своих занятиях. Он хорошо успел в изучении санскрита, познакомился с древними научными и поэтическими сочинениями, некоторые отрывки из них перевел на английский и русский языки. Изучил он и современный язык здешнего населения — бенгали, очень близкий к санскриту, а также распространенный повсюду в Индии смешанный диалект хинди, на котором часто объясняются между собой обыватели различных областей обширной и разноязычной страны.

— На собственном опыте, — рассказывал Герасим Степанович, — я убедился, как трудно европейцу изучить индийские языки. Вот и явилось у меня намерение: составить сравнительную грамматику трех этих языков, специально для иностранцев…