Индивид и космос в философии Возрождения

Ум Мудреца переполнен и всегда имеет все в избытке. Желая чего-то, он делает так, чтобы не быть этого лишенным и нимало в нем не нуждаться; поэтому отсутствие чего-либо не повергает его в уныние, никакая досада не угнетает, но всякое отсутствие является для него словно бы полнотой. Влечение не захватывает его непомерно; подавляя огонь вожделений, он укрощает непроизвольные и неуместные порывы страсти.

Более всего свойственно и характерно для него действовать и все совершать свободно, по своему желанию и настолько легко, насколько это возможно. Свободно – означает по собственной Воле, велением которой он охотно берется за все, что разумно, прекрасно, благо и достойно предпочтения. Легко – означает возможность, благодаря которой он всегда способен на большее, ибо охватывая своим умом все, он становится в действительности всем; подобно умелому ваятелю, он запечатлевает в себе всякий образ; подобно миму, который подражает всему, он всем располагает как наличным, доступным, открытым; наконец, он, как считается, присущ (insitus) всему, точно также, как и все посредством представлений (per species) присуще ему. Отсюда явствует, что Мудрец всегда многое может и осуществляет. Ибо, поскольку начал и причин наших действий имеется три: Мышление, Способность, Воля, то мудрецу присуще подлинное Мышление и вернейшее знание того, что добропорядочно и достойно осуществления; ибо просветленный его ум отделяет от чистой и просеянной муки Разума густой и заполненный всяческой шелухой туман невежества, который он отправляет в отбросы мира; он располагает, как мы сказали, достаточной Способностью действовать, так как он есть все и некоторым образом может все; наконец, он обладает Волей исполнить то, что, как он полагает, должно быть сделано, и что он может сделать.

Итак, где сия троица – Мышление, Способность, Воля – выступает в единстве и согласии, там деятельность Мудреца протекает легко, свободно и беспрепятственно. Ибо Мышление перво-наперво открывает ему то, что следует делать; Способность затем привлекает и соразмеряет силы субъекта; Воля, наконец, побуждает субъект [к действию], дает согласие и ведет к осуществлению. Если одно из этих начал отсутствует, то действие либо затрудняется, либо вовсе не происходит. В самом деле, если нечто мыслят и могут, но не желают, или мыслят и желают, но не могут, или могут и хотят, но не разумеют, или не разумеют, не могут, не хотят, то напрасно и тщетно приступать к этому.

Из чего следует, что несчастный Глупец для всякого действия не годен, не способен, не подходящ; ибо Мышление его слепо и непредусмотрительно, силы, способности и свойства ничтожны. Ведь свойства животворящего ума и живительных и благородных сущностей являются некими силами и способностями души, причинами наших действий. Но они, как известно, весьма чужды ленивому и бездеятельному глупцу. Также Воля его, пораженная чрезвычайной робостью, или слабостью, души, не осмеливается ничего для себя требовать, не обладая способностью ни предпринять что-либо, ни довести до конца.

Глава XIX. О том, что мудрец является целью всех вещей и своего рода земным богом

Мудрец является истинной и последней целью всех материальных вещей в поднебесье и, как многие считают, своего рода земным смертным богом[418]. Однако смертен он, как мы уже говорили[419], только в качестве целого, и это вопреки природе и на время: по причине временного разъединения и распада его частей. Ведь вслед за сим разъединением в какой-то момент то, что мы называем в его целостности Человеком, на время прекращает быть, гибнет, не существует более; и одна его часть, тело, обязанное жизнью другой – Душе, снова возвращается назад в материю, превращается во прах, разлагается до атомов. Душа же, по природе своей неделимая, нематериальная, будучи эфирной и духовной субстанцией, никоим образом не бывает повергнута смертью, не растворяется, не гибнет: но невредимая, целая и единая, она сама и то, что в ней потаено, пребывает целостной и продолжает жить вечно.

Ведь мы уже показали, что мудрые и истинные герои мира и полубоги обладали счастливейшей надеждой, поскольку им было известно, что смертны они в качестве целого и той своей частью, каковой является тело, и только на какое-то время. Они поняли и знали, что Душой они бессмертны, а некогда исчезнувшая и разложившаяся их часть вновь восстановится из праха земного и первобытных атомов и воссоединится с Душой вечным союзом, так что Человек в своей целостности обретет изначальную свою природу: то есть тело вновь станет для Души инструментом и естественным обиталищем, которое она никогда более не покинет; Душа же будет для тела жизнью. Эта радующая мысль о своем бессмертии денно и нощно предстает внутренним взорам людей мудрых. Ей они постоянно посвящают предутренние и ночные бдения, подвергая блаженнейшую надежду бессмертия тщательному молчаливому исследованию на весах духа.