Индивид и космос в философии Возрождения

Ведь исследование и познание себя самого есть истиннейшая Мудрость, посредством которой в субстанции, пребывающей равной себе, неделимой, нерассеченной, единой и непрерывной, [одна] часть постигает [другую] часть, часть частью обнимается, увлекается и поглощается внутрь ее. Ибо всякое познание двояко: одно – материальное и несовершенное, другое же – нематериальное и совершенное: именно оно происходит по кругу, в одной и той же природе, в одной и той же субстанции, неделимой, непрерывной и при этом разнообразной, различной и плодоносной. Ведь нематериальная субстанция, направленная и обращенная в саму себя, силой собственного созерцания разъединяется и расщепляется на две крайности и середину обеих. Материальное же познание происходит по прямой линии от одного к другому, от того, что тождественно, к тому, что отлично и неподобно, в различных природах и разделенных субстанциях; ведь в этом познании одним является то, что созерцает, а другим то, что созерцается и распознается. Как в Воображении одно есть Душа, другое – тело, так в Ощущении Душа – одно, а мир – другое. Ведь Душа нематериальна, тело же и мир оба из материи и являются орудиями Души; также одно есть субстанция души, а другое – субстанция тела и мира. И ни в одном из видов такого рода материального познания мы не поместили знание и Мудрость Человека.

Рис. 9.

Итак, получается, что Мудрость Человека только в Разуме, или в нематериальном познании и в постижении его самим же собою, а также в познании Души Душой, с помощью которого вся Душа, не разделяясь, обращается в себя, представляется, предъявляется и противопоставляется себе. Ибо в единстве вся Душа различается и исчисляется, а также некиим способом себя разделяет, исчисляет, умножает на три составляющих (на две, говорю я, крайности и одну середину). Образуя именно круг, наподобие змеи, свивается в себя самого и возвращается внутрь себя тот, кто познает самого себя. Одна его часть кусает и заглатывает другую часть. Душа вступает в себя, всю себя завершает и проходит; наконец, располагается, устраивается в себе самой и становится для себя раковиной (vasculum) и постоянным жилищем.

Рис. 10.

Глава XXVIII. О том, что познание не есть разделение сущности познающего себя

Из чего следует, что те, кто надлежащим образом оценил природу познания, не впадут в ужаснейшую Харибду нечестивого заблуждения, подобно многим, разделяющим субстанцию тех, кто познал себя, и утверждающим, что любых две крайности и их середина образуют множество субстанций.

Ведь если бы всякое познание было разделением сущности и умножением самой субстанции, в любом случае оно было бы познанием другого. Таким образом, ничто не будет понятным для самого себя, ничто не сможет исследовать себя, и лицезреть себя, наслаждаться самим собою. Наконец, не будет никакой Мудрости, поскольку всякая Мудрость есть созерцание, понимание и знание самого себя. Всякое познание будет познанием другого; кроме того, крайности всякого познания будут разделены, помещены на расстоянии и удалены друг от друга; и от крайностей отделено будет то, что называется их серединой.

Однако, как мы сказали, познание одного и того же самим собой никоим образом не есть субстанциальное разъединение самой сущности, но ее собственное разделение на крайности и середину. Его плодотворное развитие происходит как поворот, обращение, круговое движение в самом себе и без разделения своей субстанции, в тождественности, единстве, непрерывности субстанции, в подобии, равенстве и троичности собственных производных (personalium suppositorum)[434].

В свою очередь, Мудрость является троякой, точно так же, как трояки ве́дение и знание самого себя. Ибо есть три нематериальных сущности, которые поворачиваются к себе, в себе вращаются, способны к восприятию самих себя и познаны самими собою: разумная Душа, Ангел, Бог. Круг разумной Души, то есть круговращение в себе, благодаря которому она сама собою исследуется, именуется человеческим знанием; круг ангельский есть ангельская Мудрость; божественный круг, посредством которого Бог несет самого себя в самом себе, есть божественная Мудрость, именуемая познанием Бога самим собою и божественным Созерцанием; и его крайностями являются божественное Мышление, божественная Память, а также божественные образы их обоих.

Божественное Мышление есть первая и самодостаточная монада, первое порождение божественности и, как полагает святой Ареопагит, «божественный источник и начало всей божественной плодовитости»[435]. Божественная же Память есть диада, равная монаде, ее воспроизведение (resumptio), осуществленное монадой. Образ же их обеих называется триадой: [это] зависимость, сочетание, связь монады и диады, проистекающая от обеих, завершение обеих и середина обеих.