Индок охотится за пауками

– Да! – промямлил Иван Иванович, – здорово написано, ты молодец.

– Не убегайте от ответа, я же вас не о качестве стихотворения спрашиваю, а о его содержании. Я вас люблю!

У Ивана Ивановича застучало в висках. Он молчал, не зная, что сказать. Может быть, дети решили его разыграть? Тогда всё не так страшно.

Алиса положила руку на плечо учителя географии и проникновенно сказала:

– Вам сразу тяжело ответить, я понимаю. Просто я хотела, чтобы вы знали, как я к вам отношусь. Вы разве не догадались?

Да откуда ему было догадаться! Иван Иванович посмотрел девушке в лицо и понял, что его никто не разыгрывает. Как педагогу, ему следовало быть твёрдым и тактичным одновременно. Иван Иванович сделал шаг назад, чтобы вынудить девушку снять руку со своего плеча и строго сказал:

– Это невозможно! Тебе только четырнадцать лет!

– Пятнадцать!

– Какая разница, тебе ещё рано влюбляться!

Мягкая рука Алисы вновь оказалась на плече растерявшегося Ивана Ивановича, девушка оказалась настойчивой. Отступать было уже некуда, – на расстоянии шага сзади была стена. Решимость и воля учителя почему-то исчезли.

– Я вам совсем не нравлюсь? – вдруг спросила Алиса и придвинулась ещё ближе, теперь Иван Иванович ощущал её дыхание. Ладонь девушки при этом, как бы невзначай, провела по небритой щеке, оставляя за собой едва уловимый аромат лимона.

– Вот беда-то! Да, нравишься… – эта мысль воспламенилась в мозгу Ивана Ивановича, как порох.

Женщин у него не было давно, а эта школьница, умело наложившая косметику, совсем не выглядела ребёнком. Её прикосновение не было неприятным, скорее наоборот. Под воздействием гормонов внутренний контроль слабел, и Иван Иванович почувствовал себя уже не учителем, а просто мужчиной, пещерным человеком, в котором проснулись желание и сила.

Алиса почувствовала перемену, подняла голову навстречу лицу пещерного человека и заулыбалась. Глаза её казалось бездонными. В них можно было утонуть, сгинуть, раствориться навсегда.

Иван Иванович взглянул на приоткрытые губы девушки, глубоко вздохнул и… резко шагнул назад, ударившись затылком о стену. Перед глазами поплыли жёлтые круги, но боль от удара подействовала на географа отрезвляюще. Наваждение закончилось. Он мешком свалился на стул.

В кабинете географии была раковина. Алиса намочила водой платок и приложила его к затылку Ивана Ивановича.

– Бедненький! – сказала она. – Вы чуть не разбили голову, и всё из-за меня! Давайте, я ещё платок намочу! И всё из-за меня, подумать только!

Голова постепенно проходила и скоро Иван Иванович смог вернуть ясность мысли. Алиса с удовольствием играла с его головой, больно прижимая мокрый платок к образовавшейся шишке. Её самолюбие было удовлетворено.

– Совсем, как в кино! – сказала она с восторгом.

– Ты мне очень нравишься, Алиса, – спокойно произнес Иван Иванович, – но тебе придётся подождать, ты понимаешь почему?

Раздался звонок, возвещающий о начале уроков второй смены. В кабинет начали заходить шестиклассники.

– Я несовершеннолетняя, и вас из-за меня могут посадить в тюрьму! Но ведь мы будем дружить?

– Конечно! – Иван Иванович усмехнулся. кожа на его затылке больно натянулась, и усмешка вышла кривая. – Дружба это великая вещь!

А кино – большое искусство! – подумал он.

Шишка на голове долго не давала заснуть. Под утро Ивану Ивановичу приснилась Валентина Михайловна с пачкой тестов в руках.

Противно зазвенел будильник.

К чему бы такой сон? – Иван Иванович сел на кровати, потирая затылок. – Больше так продолжаться не может, – понял он, – надо сегодня же объясниться с Валентиной!

Кот, против обыкновения не орал, выпрашивая завтрак. Наверное, он ощущал важность раздумий своего хозяина. Легко принять решение, но как претворить его в жизнь?

По дороге на работу в душу Ивана Ивановича закрадывался холодок:

Что он может сказать Валентине Михайловне? Она ведь замужем. Что же делать? Признаться в любви, как это сделала вчерашняя школьница или просто предложить стать любовницей, без всякой для неё перспективы? С чего это он вообразил, что должен ей нравиться?

Вопросов было множество, и варианты ответов которые возникали в мыслях учителя, ничем не могли его утешить. В конце концов, он решил открыться Валентине Михайловне, не думая о последствиях, – будь что будет!

В последнее время во внешности школьного психолога наблюдались значительные перемены. Седина была закрашена, а новая причёска подчеркивала изящную линию шеи. В облегающем платье и на высоких каблуках Валентина Михайловна выглядела весьма эффектно.

К великому сожалению Ивана Ивановича, женщина оказалась не одна. В кабинете психолога сидел Сергей Петрович, учитель физкультуры. Одной рукой он обнимал спинку стула, с которого только что поднялась Валентина Михайловна, а в другой его руке дымилась большая кружка с кофе, та самая из которой так любил пить кофе бывший заместитель директора.

Физкультурник, который только что рассказывал Валентине Михайловне что-то весёлое, поставил кружку на стол и приветствовал коллегу мощным рукопожатием.