Indrik_2011_Yugoslaviya

Централистское устройство страны преподносилось как панацея от всех угроз единству «сербства». Поэтому приоритетной задачей было принятие любой ценой конституции, впоследствии названной Видовданской, а вовсе не следование принципам парламентаризма, уставным нормам и соблюдение собственных обязательств, тем более взятых перед «пречанами». Голоса поддержавших правительственный проект конституции депутатов от Югославской мусульманской организации и Джемиета были оплачены денежными компенсациями феодалам-мусульманам при проведении аграрной реформы. Кроме того, НРП дезавуировала содержавшееся и в Корфской декларации, и в партийной программе от октября 1920 г. положение о принятии конституции квалифицированным большинством.

* * *

Завершение переходного «провизорного периода» ознаменовано политическим кризисом. Принятие конституции, во время войны и в первое послевоенное время рассматриваемое как торжественный финальный акт «братского» воссоединения, продемонстрировало антагонистические противоречия сербских и «пречанских» политиков.

С первых дней существования Королевства СХС вопрос его будущего национальнотерриториального и политического устройства приобрел особую остроту. В Белграде стремились к стиранию внутренних рубежей, отделявших «сербиянцев» от «сербов-пречан». В то время как в Загребе и Любляне в сохранении сербско-австро-венгерской границы, разумеется, в ином виде, видели гарантию беспрепятственного национального развития. При этом нельзя сказать, чтобы сербские, хорватские и словенские партии с самого начала имели четкое представление о внутреннем облике, который должна была приобрести Югославия в результате их совместных усилий.

С конца 1918 г. организации с ярко выраженными «племенными» чертами - Радикальная партия, Югославянский клуб (Словенская народная партия), будущее Хорватское объединение - подверглись жесткому внепарламентскому давлению со стороны двора и созданной по инициативе регента Александра Демократической партии, претендовавшей на роль единственного пророка учения о «народном единстве». Общая угроза быть вытесненными с политической арены стала основой коалиции трех вышеперечисленных организаций, сформировавших Парламентское объединение.

Публично продемонстрированное единство мнений союзников по поводу принципов взаимоотношений государственного центра и регионов, казалось, открывало перспективу «конституционного решения национального вопроса»⁴⁰. Однако, ко времени выборов в Уставотворную скупщину от согласия не осталось и следа. Конституционные проекты Хорватского объединения и Словенской народной партии рисовали картину не единого государства и даже не «союзного государства», а аморфного объединения «малых государств»⁴¹. Положение совместного проекта радикалов и демократов о разделении страны на 35 областей свидетельствовало об их решимости не принимать в расчет мнение хорватов и словенцев.

Прекращение сотрудничества НРП и представителей югославян-католиков было предопределено несколькими причинами. Во-первых, - конъюнктурными соображениями. Большая часть радикалов полагала, что остаться у руля государства будет гораздо легче, имея союзниками могущественного принца-регента и его фаворита С. При-бичевича, а не их оппонентов с репутацией «племенных сепаратистов». В свою очередь «заедничары» и словенские клерикалы предпочли не идти наперекор настроениям антисербски настроенных масс своих избирателей.

Второй причиной было непреодоленное взаимное отчуждение «сербиянских» и «пречанских» политиков, имевших со времен войны различные, часто противоположные представления о смысле югославянского объединения и о той роли, которую им и их визави следовало бы играть в новом государстве. Чем сильней действительность расходилась с их ожиданиями, тем шире становилась пропасть между ними.

Политические коллизии «провизорного периода» оказали определяющее влияние на развитие страны. Видовданская конституция не заложила устойчивой основы сосуществования югославянских народов, центра и регионов. Пожалуй, только на протяжении короткого времени, что длилось так называемое « сербскохорватское согласие», борьба за и против ревизии конституции не была основным сюжетом югославской политики. Принимая во внимание результат существования Королевства СХС, поистине пророческими выглядят слова Протича, обращенные к депутатам Уставотворной скупщины в январе 1922 г.: «Вот вам, приняли конституцию, а не станет ни легче, ни лучше. Сразу после принятия конституции перед вами встанет вопрос ее ревизии. Может, вы ее и не хотите, но вам ее не избежать. И что еще хуже, вы встанете перед дилеммой - либо вы осуществите ревизию конституции, либо вам придется ее упразднить»⁴².