Indrik_2011_Yugoslaviya

Власть усташей, установленная в НГХ, представляла собой радикально-националистический режим с сильнейшими тоталитарными чертами. Правящее усташс-кое движение и его идеология заняли в новом государстве абсолютно монопольное положение. Любые иные действовавшие к моменту создания НГХ политические партии и образованные ими общественные организации были запрещены. Взамен была создана новая, характерная для тоталитарных режимов система официальных «общественных организаций», в том числе молодежных, женских и т.д., которые являлись частью усташского движения или целиком им контролировались. На все сколько-нибудь значительные государственные должности назначались, как правило, активисты и члены движения. Само фактическое положение лиц, входивших в правящий слой, зачастую определялось не только и даже не столько их постами на государственной службе, сколько прежде всего их местом в усташской партийной иерархии. Это была типичная система «партии-государства». Даже созданные вооруженные силы НГХ были организованы таким образом, что помимо регулярной армии («домобранство») существовали и особые воинские формирования усташско-го движения - «усташское воинство» как составная часть движения. Лишь в конце 1943 г. «партийные» войска были объединены с обычными, но сохраняли определенную «особость».

У руля такой партийно-тоталитарной власти стоял вождь («поглавник») движения ус-ташей Анте Павелич, который одновременно являлся таковым и по отношению к самому государству, был главой НГХ. Он принимал все законы, назначал членов высшего руководства и других функционеров усташского движения, членов правительства и руководящих лиц государственного аппарата, за ним было фактически решающее слово в определении всей внутренней и внешней политики НГХ. Будучи главой партии и государства, Павелич вместе с тем занимал с середины апреля 1941 г. до начала сентября 1943 г. также пост главы правительства. Но и после того, как из тактических соображений он назначил председателем правительства другого, все ключевые позиции власти продолжали оставаться в его, Павелича, руках. Никаких выборных органов в НГХ не существовало ни на общегосударственном уровне, ни на уровне региональных и локальных административных единиц (аналогичным было и положение в усташском движении).

Не был таким органом и созданный в 1942 г. Хорватский государственный сабор, выступавший в роли якобы парламента. Он был сформирован Павеличем по принципу включения туда, во-первых, бывших депутатов последнего хорватского са-бора, действовавшего перед тем, как 1 декабря 1918 г. образовалась Югославия, во-вторых, депутатов от Хорватии, прошедших в югославскую скупщину на выборах 1938 г., в-третьих, определенных категорий членов прежних руководящих органов ХКП, бывшей Хорватской партии права, а заодно с ними - высших функционеров усташского движения, в-четвертых, двух представителей официальной организации немецкого этнического меньшинства в НГХ. Причем, чтобы в составленный таким образом сабор не попали те, кто был нежелателен усташскому режиму, принятое Павеличем постановление предусматривало, что из перечисленных групп в число отобранных для членства в саборе не включаются, однако, лица, «которые нарушили интересы Независимого государства Хорватия или нанесли урон чести и достоинству хорватского народа»³². Впрочем, даже в таком виде сабору не было доверено решение каких-либо серьезных вопросов. Он являлся декорацией, предназначенной лишь для официальных речей и символических деклараций вроде принятого на первой сессии в конце февраля 1942 г. постановления об аннулировании всех принятых в период от образования Югославии в 1918 г. до провозглашения НГХ 10 апреля 1941 г. правовых актов, касающихся хорватского народа и его самобытности. Да и сам век сабора был недолгим: после его первой сессии состоялись еще две - в апреле и декабре 1942 г., и больше он не собирался.

Огромное значение правящий слой НГХ придавал тому, чтобы монопольная позиция, которую усташское движение заняло в системе власти, распространилась и на сферу его политико-идеологического влияния в хорватском обществе. Этому была призвана содействовать массированная и ставшая постоянной пропагандистская обработка населения через целиком находившиеся в руках или под контролем режима систему средств массовой информации, книгоиздательство, учебные заведения, официально разрешенные общественные организации, через широкую устную агитацию, а также в немалой степени путем использования различных культурных и религиозных инсти-тутов³³. Комплекс подобных усилий, тем более в условиях принявшей массовый характер эйфории, вызванной тем, что в ходе Апрельской войны Хорватии удалось, по сути, избежать военных действий, жертв и разрушений, а одновременно получить государственность, имел своим результатом значительный прилив в усташское движение и ощутимое расширение усташского влияния, хотя и не в таких размерах, как это изображала официальная пропаганда в НГХ.