Индустриализация

Ольга Бергольц, тогда еще молодая девушка, жаждущая пробиться в литературу, называла его «Князем» и восторженно писала будущему мужу: «Колька, что это за человек, наш Князь!».

Почему Князь?

Потому что, если бы советским вождям пришла охота учинить в СССР аристократию, то Леопольда Авербаха пришлось бы делать рюриковичем, настолько он был знатен.

Почему? Потому что у него была семья.

Даже скорее – Семья.

Судите сами и следите за руками.

Давным-давно, задолго до революции, в городе Нижнем Новгороде жила семья Свердловых. Вот в этом доме.

Глава семьи, Моисей Израилевич, был гравером, владел печатной и типографской мастерскими, а его жена Ита-Лея Соломоновна воспитывала детей.

Детей было много – шестеро.

Старший сын, Ешуа-Соломон (Залман) Моисеевич, сдружился с нижегородским босяком Алексеем Пешковым, который называл себя писателем. В 1901 году они даже вместе были подвергнуты аресту по обвинению в использовании мимеографа в целях революционной пропаганды. Потом Залман решил принять православие и перекрестился в Зиновия, Горький стал его крестным, дал ему свою фамилию и отчество. Родители от выкреста отреклись, а вот Горький – наоборот, по факту Зиновия Пешкова усыновил. Тот долго жил с ним за границей, затем переехал во Францию, с началом мировой войны поступил в Иностранный легион, под Верденом потерял правую руку по плечо.

Получил французское гражданство, стал профессиональным военным и исполнял дипломатические обязанности – в том числе и в России. В целом же, по итогу стал французским генералом, послом Франции в Китае и личным другом де Голля.

Второй сын - Яков-Аарон Моисеевич стал профессиональным революционером, одним из вождей большевиков. После революции Яков Свердлов стал Председателем ВЦИК, то есть формальным главой Советской России. В августе—сентябре 1918 года, после покушения на Ленина, исполнял обязанности председателя Совнаркома РСФСР, первый и единственный председатель Секретариата ЦК РКП(б).

Третий – Беньямин – уехал в Америку, стал банкиром и через частный банк Свердлова проходили средства, собранные в США на помощь еврейским революционным организациям в Российской империи. После революции Яков вызвал брата в РСФСР, где тот вскоре стал наркомом путей сообщения и членом Президиума ВСНХ.

Четвертый и младший из братьев – Лев – умер еще до войны, в 1914 году.

Кроме мальчиков, у Свердловых были две дочери – Соня и Сара, обе стали врачами. Софья вышла замуж за Меер-Шолома Носоновича Авербаха, владельца типографии в Саратове.

У них было двое детей: старший сын Исер-Лейб, ставший Леопольдом, о котором, собственно, и идет речь, и дочь Ита-Лея, которую чаще звали просто Идой.

Ида стала юристом, заместителем прокурора города Москвы и хорошо вышла замуж – за родственника по материнской линии. Родственника звали Енохом, и его отец, золотых дел мастер Гершон Фишелевич Иегуда, приходился двоюродным братом Моисею Израилевичу Свердлову, отцу всех вышеперечисленных Свердловых.

Правда, ко времени нашего рассказа Енох Гершонович Иегуда немного русифицировал свое имя и стал Генрихом Григорьевичем Ягодой, наркомом внутренних дел СССР. Вот они с Идой.

Таким образом, наш герой Леопольд Леонидович Авербах приходился родным племянником Якову Свердлову, через второго дядю Зиновия был тесно связан с семейством Горького, а третий дядя Вениамин был наркомом, правда, ко времени нашего рассказа уже бывшим. Зато действующим наркомом оставался Генрих Ягода, доводившийся ему зятем.

Ну и в довершение, так сказать, аристократического древа сам Леопольд женился на Елене Владимировне Бонч-Бруевич – дочери личного секретаря Ленина и управляющего делами Совета народных комиссаров РСФСР Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича.

Я думаю, вы не удивитесь, узнав, что с такими родственными связями мальчик оказался чрезвычайно талантливым.

Леопольд Авербах бросил гимназию в пятом классе и ушел на партийную работу, всю жизнь он потом острил в анкетах: «Самообразование – высшее!». В 16-летнем возрасте Леопольд был избран членом ЦК комсомола первого созыва (именно ЦК, это не опечатка), затем — секретарем Московского комитета РКСМ. В 17 лет переведен на работу за рубеж, но там что-то не срослось, Авербах был арестован в Германии и выслан на Родину.

Вскоре после возвращения из-за границы по рекомендации Льва Давыдовича Троцкого подающий большие надежды молодой человек был назначен редактором журнала «Молодая гвардия». В том же году «Лев Революции» самолично написал предисловие к дебютной книге Леопольда Авербаха «Ленин и юношеское движение».

Именно тогда, похоже, юный Авербах и решил делать карьеру в сфере советской литературы.

Сразу оговорюсь – велик искус представить Леопольда Авербаха невежественным ничтожеством, которого всю жизнь тянули за уши влиятельные родственники. Авторы большинства статьей об Авербахе примерно так и поступают – и зря.