Индустриализация

Приятно, черт побери, что и говорить. Но награды лишь тогда полноценны, когда не возникает вопросов – за что же их выдали. О том, что же сделала для страны команда «Спецстали», едва разменявший «тридцатник» топ-менеджер Тевосян сам рассказал на съезде. Показатели по общему объему я уже привел выше, повторяться не буду, но ими дело не исчерпывалось.

«Самое главное и самое важное: доля импорта качественного проката при абсолютном увеличении потребления снизилась с 20 до 2,8 процента в 1934 году.

Всего 4 года назад мы имели десяток-полтора специалистов по качественным сталям. Сейчас мы обладаем громадной армией высококвалифицированных рабочих, инженеров, техников, мастеров.

...Мы сейчас производим почти все требуемые нашим народным хозяйством марки сталей, начиная с углеродистых и легированных, конструкционных сталей, и кончая такими специальными сортами сталей, как нержавеющая, жароупорная, магнитная, антимагнитная и т.д. Вся наша авиация снабжается сейчас металлами советского производства. О качестве нашего металла можно судить по успехам нашей авиации. Советские качественные стали прошли испытание в самых тяжелых условиях. Моторы самолетов, на которых Герои Советского Союза спасали челюскинцев, изготовлены из советского металла!

До 1931 г. мы не имели собственного производства ферросплавов. В 1931 г. мы дали 5 тыс. тонн, в 1934 г. - 67 тыс. тонн, а в 1935 г. мы намерены дать 100 тыс. тонн электроферросплавов.

Мы прекратили сейчас импорт ферромарганца и ферросилиция».

И.Ф. Тевосян (в центре). 1931 г., дата предположительна.

Но, наверное, он один знает – что ему стоили все эти достижения. Иван Федорович по нажитой еще в студенчестве привычки влезал во все до мелочи, практически не вылезал с заводов, пытаясь решить миллионы возникавших проблем. Хорошо хоть – буржуи иногда помогали, при посредничестве «резидента» Емельянова.

Ядерщик

- А что же Емельянов? – спросите вы.

А Емельянов работал. Общался с буржуями, помогал советским специалистам со стажировками, решал возникающие у «Спецстали» проблемы.

«Летом 1932 года мне с группой советских металлургов пришлось побывать на металлургическом заводе в городе Крефельде. В этой группе двое были с завода «Электросталь». Одного из них – Еднерала – особенно интересовало производство листовой быстрорежущей стали, которая требовалась в то время для производства дисковых пил и тонких фрез. В Крефельде были большие советские заказы, и поэтому нас хорошо принимали. На мою просьбу ознакомить советских специалистов с производством листовой быстрорежущей стали главный инженер завода охотно согласился.

– Что же, посмотрите и это производство. Я дам указание.

Закончив ознакомление с работой основных цехов, я зашел к директору, чтобы попрощаться и поблагодарить за полученные сведения, интересовавшие нас. При этом я сказал:

– Все-таки не думал, что вы покажете нам прокатку быстрорежущего листа.

– Инженерам крупповского завода я бы не показал, но вам почему же не показать? Мы над этим технологическим процессом бились десять лет – вы будете его осваивать не менее двадцати, а мы за это время так далеко уйдем, что все наши сегодняшние методы производства будут представлять интерес только для историков.

«Наглец!» – подумал я. Но что же делать? Здесь не место эмоциям – нас послали учиться.

Об этом разговоре я все рассказал инженеру Еднералу. Еднерал был очень серьезный человек. Я его знал еще по Горной академии, уже в студенческие годы он выделялся своими способностями.

Студенты Московской горной академии на практике. Надеждинский завод. Вверху справа Еднерал Ф.П.

– Ну что же, посмотрим, – улыбаясь, сказал мне Еднерал. – Я вам напишу, когда мы начнем это производство.

Он свое слово сдержал. Месяца через три с вновь прибывшими практикантами я получил от него записку. Она была чрезвычайно лаконичной:

«Прокатали первые слитки. Работу проводим в кооперации с заводом «Серп и молот». Листы получились очень хорошие. Я их осматривал на «Серпе». После проведения положенных испытаний перейдем на регулярное производство. Если будете вновь в Крефельде, передайте директору, что мы скоро сможем поставлять ему такой же лист, а может быть, даже и лучше».

Встречались поручения и посерьезнее. Сейчас будет большой кусок, но, как мне кажется очень нужный.

Дело в том, что меня очень смущает тот факт, что я вам практически не рассказываю о сути проблем, которые приходилось решать моим героям. Понятно, почему я этого не делаю – тогда вас придется грузить металлургическими терминами и прочими специальными вещами, в которых вы не обязаны разбираться, и которые вам вряд ли будут нужны.

Но беда в том, что без этого невозможно понять то, что происходило с моими героями в первые пятилетки. Взвалив на себя непосильную – будем честны – ношу, они реально годами жили в как в песне Чижа «То засада, то измена». Живешь – и не знаешь, из-за какого угла на тебя проблема прыгнет, как потом с ней разбираться и за собой убирать.

В.С. Емельянов в Германии. 1933 г.