Индустриальные новеллы

«Квалификация индийцев возросла. Практическими навыками они, в основном, овладели, и теперь появилась потребность в более глубокой теоретической подготовке. Технической литературы по прокатному производству здесь очень мало. Поэтому часто приходится читать лекции и в цехе, и в Бхилайском техническом институте. Темы самые разные: о калибровке прокатных валков, о расчетах технологических параметров горячей прокатки, о давлении металла на валки блюминга. Одну из моих статей о путях развития обжимных станов Бхилайский институт направил в Калькутту, в технический журнал. Сейчас готовлю еще одну статью о непрерывно-заготовочных станах».

Техническая инструкция, написанная Шулаевым, вышла с предисловием директора завода Индержид Сингха.

«Издание этой технической инструкции, — читал Шулаев, — является ступенькой к улучшению эффективности производства завода. Она обобщает опыт работы современных прокатных станов и составлена на базе совершенствования техники прокатных станов Советского Союза».

Директор обращался с просьбой ко всему обслуживающему персоналу завода «обогатиться знаниями технической инструкции и ее конкретных требований технологии».

Знакомя с автором, разработавшим правила технологии, Сингх сообщал:

«Мистер Шулаев начал работать в 1942 году, занимал различные посты. Он имеет несколько опубликованных работ и статей в русских технических журналах. Им выполнена калибровка валков на Магнитогорском комбинате. С его глубокими и специальными знаниями он по праву занимает сейчас пост ведущего эксперта Советского Союза на Бхилайском заводе».

Иван Петрович еще раз прочитал написанное и чуть усмехнулся: «мистер Шулаев». Вот бы подивился этому отец, сельский плотник из глухой деревни со странным названием «Не Пролей Каши». В далекие времена царской России нарекли деревню этим скупым именем за убогую бедность. На сухих подзолистых землях не то, что хлеб, картошка плохо родилась.

В начале тридцатых годов плотник Петр Шулаев завербовался строить Магнитку. Поначалу большая семья Шулаевых жила в общем бараке за ситцевой занавеской. Потом на краю барачной улицы отец сколотил избу о пяти углах. Из окон виднелись крутые откосы горы Магнитной. По утрам дети вскакивали с постели от глухих взрывов. На руднике взрывали аммоналом руду, и дребезжащие стекла в оконных рамах звенели, как стеклянные подвески абажура.

Иван заканчивал девятый класс, когда началась война. На горе по-прежнему ухали взрывы, но теперь в них чудились раскаты далекого боя. Иван с нетерпением ждал, когда получит аттестат и уедет добровольцем на фронт. Так думали и другие шесть мальчиков из класса. Через год, после школьного бала они отправились в военкомат. В карманах лежали короткие заявления. Мальчики просили отправить их добровольцами на фронт. Военком оглядел их с головы до ног и сказал:

— Мы уже всех отправили. Но там все — рабочие с завода. Теперь их надо заменить. Вы здоровые, грамотные ребята. Идите на завод. Надо катать металл.

Ивана Шулаева направили на прокатный стан «300-3». Как он там пишет, директор Сингх, «занимал различные посты». Да, первый его пост был подручный сварщика. Каждое утро он занимал свое место у горячих печей и следил за нагревом заготовок. Раскаленные заготовки подавались на стан, где вальцовщики следили за прокаткой длинных полос.

Еще в школе Иван писал стихи о дружбе, о своем городе, о товарищах. Но никому их не показывал. Они оставались ни кем не читанные в его общей тетради. В цехе Иван написал стихотворение тоже о товарищах, но теперь ему хотелось, чтобы его прочитали все. Он принес его в редакцию городской газеты. Редактор прочитал стихотворение и сказал: «Будем печатать».

На другой день оно появилось в газете и называлось «Вальцовщики». Шулаев помнил его и теперь: