Индустриальные новеллы

Когда Иван Петрович Шулаев приехал в Индию в качестве эксперта Советского Союза по прокатному производству, в Бхилаи уже действовали три доменные печи, шесть мартеновских, блюминг, рельсо-балочный цех. Завод, построенный по советскому проекту, обогнал в производстве своих соседей — металлургические заводы в Руркела и Дургапуре, сооруженные фирмами Западной Германии и Англии. Но блюминг еще не достиг проектной мощности: сто тысяч тонн проката в месяц, миллион тонн в год. Индийские специалисты считали эту цифру завышенной.

— Не верю, не может быть такого, — убежденно говорил главный прокатчик завода смуглолицый шестидесятилетний инженер Пандж.

Он бывал на многих металлургических предприятиях Европы, работал на английской фирме «Тата» и нигде не видел, чтоб блюминги достигали такой производительности. Шулаева пригласил к себе директор завода Индержид Сингх. Он пододвинул к русскому инженеру бутылку холодного лимонада и спросил:

— Вы действительно полагаете, что наш блюминг в состоянии прокатывать до ста тысяч тонн металла в месяц?

— У меня нет в этом сомнения, — последовал твердый ответ.

— А технические формулы и расчеты есть, чтобы убедить меня в этом?

— Я могу приготовить их к завтрашнему дню.

Директор был неторопливый человек. Он перевернул две страницы настольного календаря и сказал:

— Сегодня среда. Принесите расчеты в субботу.

Два вечера Шулаев сидел за письменным столом, включив вентилятор. Расчеты сделать было нетрудно. Индийский блюминг был почти копией магнитогорского, а там давали три-четыре миллиона тонн проката в год. «Сто тысяч тонн в месяц — это самая доступная грань», — думал Шулаев. Сейчас ему предстояло расчленить эти сто тысяч на каждые сутки, определить ритм, скорость прокатки каждого слитка, паузы между слитками, время их нагрева. Он тщательно вычертил несколько диаграмм, схем и принялся за описание.

В субботу на столе директора лежал подробный расчет технико-экономических показателей работы блюминга и методика их определения. Сингх принялся все изучать.

Наконец, директор поднял голову от бумаг:

— Да, вы меня убедили. Теперь убедите каждого работающего.

— Каждого работающего прежде надо научить работать. Я с этого и начну.

— Хорошо, — согласился директор.

Шулаев каждый день собирал группы рабочих и проводил с ними занятия. «Производительность блюминга зависит от температуры нагрева слитка», — говорил он сварщикам на английском языке. Они понимающе кивали головой. Но когда Шулаев приходил на нагревательные колодцы, то обнаруживал понижение нагрева. Тогда он сам пошел к директору и сказал:

— Я напишу инструкцию, а вы обяжите каждого выполнять ее безоговорочно.

Работая над инструкцией, Иван Петрович ссылался на опыт магнитогорского комбината. Он приводил убедительные примеры из практики своих земляков. В эти часы воображение переносило его из Индии на Урал. Он видел знакомые лица магнитогорских вальцовщиков, чутко стоявших у клетей, сварщиков, не боявшихся, что горячий воздух прожжет им легкие. «Их бы сюда. Они бы показали чудо», — думал Шулаев, склоняясь над столом.

И. П. Шулаев.

Директор, прочитав инструкцию, одобрительно сказал:

— Мы издадим ее. Она будет нашим учебником.

Пока набиралась, печаталась инструкция, Шулаев продолжал практические занятия с вальцовщиками. Вечерами он писал статьи в индийские журналы, готовился к лекциям.

В открытое окно тянуло зноем, как из печки. Прядь тонких волос прилипала ко лбу. На белые страницы падали капли пота. В такие минуты Шулаеву хотелось ощутить уральскую свежесть предутренних туманов. Он писал на Урал:

«В Индии второй месяц жара, 44—45 градусов. Самое жаркое время года. А работать надо. Надо работать, забывая об этом пекле и о времени. До защиты диссертации я лелеял надежду: вот защищу и появится свободное время. А его все меньше и меньше…»

Он сообщал о новой стороне своей работы в Бхилаи: