Иней

Я встала, потирая руки, чтобы согреться, и поискала в снегу свой плащ.

— Я собираюсь возвращаться. Ты идёшь?

— Нет, спасибо. Я останусь здесь ещё ненадолго.

Я натянула плащ, бросив на него последний взгляд, затем побрела по снегу. Торин сидел, понурив плечи, в тёмной тени под дубом. Снежинки кружились вокруг нас.

Король, самый могущественный фейри из всех существующих, выглядел совершенно одиноким.

Глава 19. Торин

Я сидел в конце длинного стола, окидывая взглядом изящную деревянную отделку в зале и тёмно-красные стены над деревянными панелями. На стенах из красного дерева висели старинные доспехи, а передо мной расстилался чёрно-белый клетчатый пол. В огромном каменном камине горел огонь, отчего моей спине было неприятно жарко.

Мой взгляд метнулся к ужасному гобелену на стене — завоевание Благими демонов три тысячи лет назад. На изображении король Финварра держал отрубленную голову демона с золотыми рогами и чёрными глазами. Чего на изображении не было видно, так это того, что демоны прокляли нас. После завоевания демоны обрекли нас на бесконечные зимы, пока мы не научились сдерживать их силой королевы и трона. Демоны также прокляли нас Эрлкингами, которые появлялись каждые сто лет, чтобы принести свою ледяную смерть.

И когда мы в последний раз попытались помириться с ними, они прокляли всю мою семью. Они ослепили Орлу. Они приговорили моих родителей к смерти. И они обрекли меня убивать любую женщину, которую я полюблю.

Даже без гобелена в этом Великом Зале я никогда не смог бы забыть ужасных рогатых демонов и то, что они сделали с нашим миром.

Я налил себе бокал вина, пока мои мысли танцевали со смертью.

Мои родители сражались с демонами в этом Великом Зале, проливали кровь на плиточный пол, но это была далеко не первая резня здесь. Более тысячи лет назад Верховный Король Триан, правитель шести кланов, устраивал здесь пир с двумя принцами Деарг-Дью. Молодые люди пригрозили забрать земли своих предков, и Триан пообещал перемирие. В середине ужина слуги вынесли отрубленную голову черного быка — наш символ смерти. И через двадцать минут отрубленные головы Деарг-Дью висели, насаженные на копья, на воротах нашего замка.

И вот как верховный король Благих поддерживал мир: набивал животы и перерезал глотки, когда это было необходимо.

Но ничто из той истории не могло сравниться с ужасом того, что предстало передо мной сегодня.

И когда люди-телевизионщики начали выкатывать своё оборудование в дальний конец зала, у меня уже скрутило живот.

Никогда в жизни я бы не согласился на это — обеды с каждой из принцесс и Авой — если бы это не было очень конкретно прописанной частью контракта. Без этого правила будут нарушены, и я снова увязну в горах долгов. Люди хотели заснять нас, пока мы будем вместе есть, и передать это своей нации вуайеристов. Они назвали это шоу «отрезком, посвящённым свиданиям».

Я потёр рукой подбородок, молча наблюдая, как они расставляют передо мной своё оборудование. Однажды, посетив Версаль в человеческом мире, я узнал, что король Людовик XIV давал всем своим придворным допуск к его личной жизни. Они наблюдали, как рожала его жена. Они наблюдали, как они засыпают и просыпаются.

Очевидно, этого и хотели люди — доступа в наш мир. Почувствовать себя одними из нас.

И как бы сильно я это ни ненавидел, я сделаю всё, что должен, чтобы Благие были сыты и счастливы.

Мои мысли блуждали, пока люди суетились вокруг меня, устанавливая освещение и прикрепляя микрофон к моему костюму цвета индиго.

Я снова отхлебнул вина, и мой взгляд метнулся к двери. Продюсеры не сказали, с какой женщиной я встречусь в первую очередь, и я поймал себя на надежде, что это будет Ава.

Сообщили ли они ей, чего ожидать сегодня? Она должна была приготовить для меня еду. Это нелепо. Королева фейри не готовила — у членов королевской семьи имелись слуги, которые делали это за нас. Я также не мог представить, чтобы Ава вообще готовила, учитывая, что она, похоже, обожала еду на вынос.

Мне нужно отвлечься от неё. Как, собственно, я позволил Аве зацепить меня за живое? И почему? Конечно, дело в том, как она выглядела — эти красивые надутые губки, большие глаза, обрамлённые чёрными ресницами, совершенное тело… то, как учащённо билось её сердце, когда я приближался к ней, и как вспыхивали её щёки.

Но многие женщины фейри были красивы, и они не поселились в моём сознании так, как Ава. Может быть, я жаждал женщину, которой наплевать на то, что я король. И ещё тот факт, что она, казалось, воевала сама с собой из-за своего желания ко мне, что вызывало у меня желание делать с ней самые грязные вещи, какие только возможны, охотиться за ней по лесу, пока она не уступит своей страсти ко мне и не сбросит с себя одежду…

Конечно, я не мог желать её слишком сильно, поэтому изо всех сил давил эти мысли и отгонял их прочь.

Когда дверь в дальнем конце коридора открылась, я обнаружил, что смотрю на Морию. Она действительно знала, как привлечь к себе внимание.