Иней и серебро

В поисках поддержки я оглянулась на Морни Эльдендааля, потому что хотя бы успела привыкнуть к его обществу за долгие часы допросов. Οн только руками развёл, а иронический прищур синих глаз, похоже, предназначался совсем не мне, а милорду Одхану. Какие отношения связывали этих двух эльфов, оставалось только предполагать: служебные, дружеские или то и другое вместе?..

— Как мне к вам обращаться? — Заикаясь, выдавила я из себя, и повернулась к эльфу с янтарными глазами.

— По имени. Как буду обращаться и я к вам. — Прозвучал ответ.

Краешком глаза я заметила, что милорд Морни укоризненно качает головой. Маб-Кенхельм ответил ему взглядом и едва уловимым движением бровей, означавшим, как мне показалось, следующее: «Сам дурак!» Примерно так перėглядывались мои сыновья, когда у них не было возможности шалить и выяснять отношения в присутствии взрослых.

Χмыкнув, дроу вышел из-за стола и протянул руку Светлому, прощаясь:

— Цифровые копии протоколов допросов вечером принесут в гостиницу. Я буду держать тебя в курсе по дальнейшему развитию дела.

— Аналогично. — Сказал тот, отвечая на рукопожатие. — Если, конечно, я останусь в расследовании.

— Когда уезжаешь?

— Завтра, рано утром.

— Прости, не смогу проводить, Одхан, отправлю Миенфильда, пусть отвезёт вас в Дублин. Завтра я буду занят…

Вот тут возникла небольшая заминка. Затем послышался непонятный мне лёгкий вздох милорда Кенхельма:

— Понимаю. Хочешь забрать Кэйли из больницы?..

Голосом он выделил это женское имя, и я предположила, что между Светлым и Тёмным есть еще и какая-то сердечная тайна.

Дождавшись подтверждающего кивка главы Департамента, милорд Одхан всё-таки улыбнулся, хотя, каҗется, это далось ему непросто.

— Удачи.

— Спасибо, дружище. Она мне понадобится. — Сказал милорд Морни и тут же уточнил, кому нужен расширенный доступ к удаче. — Вам обоим, я думаю, тоже.

Послав хозяину кабинета второй взгляд с подтекстом: «Сам дурак!», милорд Кенхельм обратился ко мне:

— Пойдёмте, Мирна. Не беспокойтесь, у меня двухкомнатный номер в гостинице…

Из вещей, оставленных мной в номере пятизвёздочного отеля «Дилан» в Дублине, во время следствия мне вернули только ту часть одежды, которая была необходима для выезда за пределы Эльфийского госпиталя, а именно — спортивный костюм, кроссовки и куртку.

Прим. авт.: «Dylan Hotel» — пятизвёздочный отель в центре Дублина. В радиусе пяти километров — многие знаковые места, включая Гранд Канал, Дублинский зоопарк, музеи, Тринити колледж и район Темпл-Бар.

Теперь в моём распоряжении оказался весь чемодан и сумочка с документами. Даже тени сомнений не возникало в том, что все мои кредитные карты и счета заблокированы, как и номер айтела для звонков и переписки. Впрочем, насчёт последнего я заблуждалась. Милорд Кенхельм отдал мне айтел со словами:

— Ваш номер действует, Мирна. Только я должен предупредить, что «прослушка» будет в любом случае — и с нашей стороны, и от Тёмных. Приватный доступ к мессенджерам для вас перекрыт — вся переписка абсолютно прозрачна для спецслужб.

Слышать это было не слишком приятно, но я была готова: чего могла ожидать преступница?.. Мне оставляют жизнь, но будут вечно держать под наблюдением.

— Я понимаю, милорд.

— Давайте наедине без титула, Мирна. В присутствии третьих лиц — да, наверное, придётся. Нo сейчас можно без «милорда».

— Спасибо… Одхан.

Я обязана была пойти дo конца. Я должна была сказать ему, кто послужил источником информации для Тёмных эльфиек, желавших знать, является ли Кенхельм Хранителем Первой Крови. Самым трудным было смотреть в эти янтарные глаза, не отводя взгляд, а потом поинтересоваться, какие последствия имело моё признание, вырванное Энной Авейон.

— Я знаю, что вы сделали это признание отнюдь не добровольно. Для меня не было никаких последствий. — Услышала я. — Спасибо реакции Морни. Ему самому досталось, но даже пошло на пользу. Девушки любят раненных героев.

И милорд Одхан снова вздохнул.

Ночью, в комнате номера ведомственной гостиницы Департамента безопасности в Корке, я не гасила свет, и не потому, что боялась каких-то приставаний со стороны того, кто так неожиданно стал моим хозяином. Похоже, он не собирался меня трогать — во всяком случае, пока… Я и в больничной-то палате спала с включённым светом. Темнота страшила меня — после долгих недель, проведённых фактически в постоянной тьме. А ведь это был не единственный страх, которым я обзавелась. Психотерапия дала результаты, но страхи остались, а бесконечный приём лекарств в мои планы не входил.

…гламурный интерьер салона «Οрхидея». Трескотня Энны Авейон со мной и другими посетительницами, двумя Тёмными эльфийками.

— Тебе нравится, Меллан? — Я указываю лорду Глоудейлу на очередную голографическую модель в изысканном нижнем белье.

Мой жених молчит, сидя на кожаном диване и глядя в одну точку перед собой, и вдруг я с ужасом понимаю, что с ним что-то не так. Зрачки сужены до размера булавочной головки, виски покрыты каплями пота. Он оттягивает ворот рубашки и пытается сделать глубокий вдох, но безуспешно.

— Звоните в «скорую»! — Испуганно поворачиваюсь я к Энне.