Инерция (СИ)

— А то, — услышал он в ответ. — Третье по времени обнаружения и осмысления мною… но отнюдь не по значимости, обстоятельство — это то, уважаемый, что вас… решительно ничего не удивляет и мало что останавливает. Да-да! То, что вы вообще сунулись в город, незнамо где побывавший и невесть откуда вернувшийся, само по себе вызывает вопросы. Но это хотя бы можно было списать на приказ начальственных самодуров. Однако вот мы наткнулись на труп, который из-за специфического его положения да в полумраке приняли за ходячего мертвеца. И что же? Вы испугались? Нет! Вас его появление, скорее, разозлило. И то по причине внезапности. Но, отдам вам должное: пришли вы в себя почти сразу и потянулись за пистолетом. Что, не впервой по подобным противникам палить… причем по настоящим?

— Впервые вижу, чтоб кого-то укоряли за смелость, решительность и хорошую реакцию, — тон и выражение лица Пакова сделались совсем уж мрачными.

— Ничего не имею против, — сказал Кожин, поднимая ладонь в знак мирных намерений. — Просто боевитость такая штука, что приходит с опытом. Причем желательно, если опыт получен в схватке с конкретным противником… соответствующим. А посему я просто теряюсь в догадках, пытаясь теперь понять, о каких таких «экстремальных городских условиях» говорил применительно к вам Радомилов. Точнее даже проговорился. Я-то думал, речь идет о поимке отбросов человеческого общества в райончиках, вышеназванными отбросами переполненных. Святая простота!

Андрей помолчал пару секунд, давая возможность собеседнику переварить услышанное. Затем продолжил — уже в спину Пакову, без присловий возобновившему спуск:

— Не растерялись вы и во время атаки твари, в которую превратилась Юлия Кранке. Даже придумали способ с ней сладить. Снова осмелюсь предположить, что и подобные создания вы встречаете не впервой. В отличие от вашего покорного слуги. И вот мы находимся в здании театра… точнее, под зданием, которое, как мы видели на записи, вообще-то было разрушено. Но вас это противоречие как будто не смущает. Хотя рядовой служака-полицейский наверняка бы предпочел удрать к начальству и всеми силами отмазаться от миссии, в которой так много странностей. Но что делаете вы? Вы спускаетесь в это подземелье…

— Мы спускаемся, — поправил его Паков. — Вы тоже в этом участвуете.

— Хорошо, скажу по-другому, — сказал Кожин. — Мы спускаемся по вашей инициативе. Как будто на самом деле вас зовут Али-Баба, а это пещера с сокровищами.

При этих словах человек, притворявшийся лейтенантом полиции, про себя еще поразился чутью собеседника. Насколько близок тот оказался к истине, сам едва ли осознавая.

— А собственно факт наличия этого подземелья вас как будто не изумляет и даже нисколько не волнует, — продолжал Андрей. — Хотя даже для меня это перебор. Я еще могу поверить, что здания и прочие предметы в городе могли куда-то переместиться невредимыми… хотя видеозапись говорит об обратном, и так же в целости и сохранности вернуться. Но чтобы заодно вернулся пласт земли вместе с проделанной в нем шахтой!.. Знаете, даже обычных землетрясений хватает, чтобы обрушить подземные сооружения, коммуникации. А тут такой катаклизм.

— А как вам такой расклад, пан шеф, — пробормотал Паков, не оборачиваясь и продолжая преодолевать ступеньку за ступенькой. — Допустим, настоящая Гродница действительно уничтожена. Превратилась в труху, как и следует из того видео. А занесло сюда ее копию… причем скверно сделанную.

Кожин пожал плечами, даром, что понимал: собеседник этого его жеста видеть не может.

— Версия, конечно, неплохая, — произнес он затем. — Не хуже остальных, во всяком случае. Однако выдвигать ее для простого полицейского служаки, согласитесь, все-таки перебор. Так кто же вы, Марьян Паков… или как вас зовут на самом деле?

Паков остановился и вновь обернулся к Андрею. Смерил взглядом, понимая, что собственную его позицию трудно назвать удобной. С дотошного сотрудника Глобальной Безопасности станется просто спихнуть его, Пакова с лестницы. Даже не прибегая к пистолету. А насколько глубок колодец и как долго придется падать, в царящей темени, было не разглядеть. Можно было только представить… попытаться. Внутренне содрогаясь.

Конечно, фонарь у Пакова, и тот мог бы, к примеру, ослепить навязчивого агента. Но тот может бить и вслепую. А удержать равновесие на винтовой лестнице, да еще не снабженной перилами, ох, как нелегко. Хватит одного удара — Кожину, чтоб послать противника в полет с гарантированно жесткой посадкой.

Понимая это, Паков решил, что лучшее его оружие в данной ситуации — слово.

— На самом деле… меня и впрямь зовут Марьян Паков, — осторожно проговорил он, не спуская глаз с Андрея Кожина, следя за его руками. — Что до моего рода деятельности… то мы, можно сказать, коллеги. Я тоже тружусь в управлении Глобальной Безопасности.

— Какой отдел? — сухо осведомился Кожин, не поведя и бровью.

— Отдел «А», — отчеканил Паков в ответ.

Реакция Андрея оказалась вполне ожидаемой.

— Никогда о таком не слышал, — произнес он угрюмо, но его собеседник ничуть не смутился.