Infection

- Сержант Тоби Уилсон, восьмая пехотная дивизия, механизированная, пятая бригада «Железный Конь», сэр, - ответил Сержант, отдавая честь.

- Вы первый, кого я вижу из того подразделения, - буркнул Капитан.

- Боюсь, я потерял их, сэр.

- А ваш отряд?

- Погиб неделю назад, сэр. Обеспечивая безопасность испытания нелетального оружия.

- Нелетального, - с горечью сказал Капитан. – Я почти забыл, что мы испытывали его. Кажется, год назад. И с тех пор вы путешествуете с теми гражданскими?

- Почти. Я обучил их, и они вполне боеспособны.

- Будь я проклят, - сказал Мэттис, оценивающе глядя на других. – Вы все были в Питтсбурге?

- Только вот выбрались из него.

- Ужасно. Я останавливался там как-то на ночь, давно уже. Полюбил его реки и мосты. Старые кварталы. Красивый город.

- Да, сэр. Так какова здесь ситуация?

Мэттис улыбнулся. – Пока отдыхайте. Я введу вас в курс дела, после вашей ориентировки Сержант.

Сержант заметил, что солдаты с ухмылками забирают у других выживших оружие.

Капитан добавил, - А теперь, пожалуйста, сдайте ваш пистолет.

*

Уэнди забралась в школьный автобус и рухнула на одно из сидений, борясь с желанием свернуться калачиком. Последние две недели она жила с заряженным «Глоком» под рукой. Теперь, когда его отняли, она чувствовала, будто ей ампутировали руку.

Рядом с ней сел Сержант. Его руки подрагивали.

- Мы что, под арестом? – шепотом спросила она его.

- Не знаю, - ответил он. – Они сказали, что мы должны пройти какую-то ориентировку.

Уэнди с задумчивым видом жевала губу. Ориентировка могла означать лишь одно – люди, управляющие лагерем, хотят показать им, кто здесь хозяин, каковы местные правила, как получать продукты – либо это слово имело другой, возможно зловещий смысл. У Сержанта был обеспокоенный вид, а это не добрый знак. Окна автобуса были покрашены черной краской и покрыты несколькими слоями проволочной сетки, отчего его интерьер своей мрачностью и клаустрофобностью напоминал десантный отсек «Брэдли». Без успокаивающей тяжести своего пистолета, она приготовилась к худшему.

Школьный автобус взревел и покатил вперед, дико трясясь на глубоких выбоинах.

Уэнди взяла Сержанта за руку.

- Солдаты тебе что-нибудь сказали? – спросила она.

Сержант покачал головой. – Я не знаю, кто здесь главный.

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду, что не знаю, кто здесь главный – ФАПЧС, армия, или какая-нибудь другая ветвь власти. Парни, которых ты видела у ворот, были из разных отрядов. Я видел у них нашивки, по крайней мере, шести разных подразделений. Кто-то из армии, кто-то из Национальной гвардии. Самый высший чин там – капитан, с которым я разговаривал – заместитель командира по тылу артиллерийско-технической роты. Единственный ключ к разгадке, который я видел, это флаг при въезде в лагерь. Американский флаг.

- Хорошо, - сказала она. – Но если они военные и ты военный, то почему они забрали у тебя пистолет?

- Не знаю, Уэнди.

- Мне это не нравится. Не знаю.

Он сжал ее руку и сказал, - Мне тоже это не нравится.

- По крайней мере, мы все еще вместе.

Уэнди вздрогнула от громкого удара. Еще один удар. Кто-то бросал что-то тяжелое в автобус. Она вспомнила монстра, атаковавшего их машину, когда они выбирались из горящего Питтсбурга. Хватая ртом воздух, она изо всех сил вцепилась в руку Сержанта. Сидевшие спереди солдаты вскочили, схватив ружья, и свирепо оглядывались вокруг. Окно напротив разлетелось на куски и сердитые крики вместе с пыльным солнечным светом проникли в автобус. Уэнди привстала и разглядела в пробоине палатки и людей.

- Займите свое место, мэм, - сказал один из солдат, гладко выбритый парень с большими ушами, торчавшими из-под кепки. – Пожалуйста, ради вашей же безопасности.

Уэнди села, удивленно мотая головой.

- Волейбол, - с облегчением сказала она. – Я видела нескольких подростков, играющих на улице в волейбол.

- В нас попал не мяч, - сказал Сержант. Кто-то бросал в нас кирпичи или камни. Что-то здесь не то.

- Что здесь такого, если дети играют в волейбол? – сказала она.

- Люди играют в волейбол в тюрьме.

Автобус остановился, и водитель заглушил мотор. Несколько минут все сидели тихо и ждали, что будет дальше. Жара была невыносимая. Запах выхлопных газов медленно рассеивался, сменяясь противоречивыми ароматами готовящейся пищи и канализации. Они услышали, как мать кричит своему ребенку, чтобы тот был осторожней. Кто-то играл на гитаре.

Дверь открылась, и в салон вошла женщина с планшетом в руках. Ее лицо наполовину скрывала зеленая бандана. Ее голубые глаза резко выделялись на фоне загорелого лба. Она опустила бандану, обнажив молодое, симпатичное лицо с лучезарной улыбкой.

Уэнди удивленно хмыкнула. Похоже, в лагере всем заправляли подростки.

- Я Кэйли, - сказала девушка. – Я буду вашим инструктором по ориентировке.

*

Выживших провели в класс кирпичного здания школы. Пока они рассаживались по местам, Кэйли встала у доски. Шторы были раздвинуты, и в помещение проникал солнечный свет. Из окна было видно, как несколько женщин устроили перекур, пока другие разбирали груду коробок.