Inferente. История одного письма

Ночь. В воздухе явственно ощущается прохлада от пробирающей влаги. Я нахожусь в доках, среди старых деревянных складов и дешевых забегаловок. По коже пробегает мороз — я знаю это место. Я уже бывала здесь, и не раз. Мы часто залетали в этот городишко, да вот только ночью здесь лучше не ходить.

Делаю шаг за шагом, оглядываясь и ожидая опасности. Всё тихо, но эта тишина — зловещая, опасная. Она хуже криков и ругани, хуже звуков драки.

Сапоги хлюпнули по луже из помоев, оказавшейся под ногами. Но я не обращаю внимания и стараюсь добраться до корабля. Даже если где–то внутри знаю, что у меня это не получится.

Выйдя из очередного переулка, я вижу Корсака и ещё двух парней — компанию, в которой провела всю юность. Они машут мне руками, зовут к себе, и, несмотря на напряженную атмосферу, я не могу сдержать улыбку. Иду, почти бегу к ним, но вдруг меня обгоняет механическое чудище. У него ярко–жёлтые глаза, металлическая броня и стальные когти, готовые разодрать всё на своём пути. Оно похоже то ли на человека, то ли на зверя — в темноте и не разберёшь. Мощное, несокрушимое. В нос бьёт металлический запах вперемешку с маслом, а я чуть не задыхаюсь от бьющегося где–то в глотке сердца. И понимаю, что всё это время оно шло за мной по пятам.

Но чудищу на меня плевать — оно несётся на моих близких. Парни не успевают сбежать, и оно хватает всех троих.

Я стремлюсь им на помощь, но тщетно — меня будто подняли в воздух, не давая касаться земли и отталкиваться. Я лишь беспомощно болтаю ногами на месте, наблюдая, как оно расправляется с теми, кто значит для меня всё. Стальные когти впиваются в мышцы, разрывая кожу и добираясь до костей. Раздаётся жуткий хруст. Кровь льётся на камни, смешивается с лужами помоев, а жертвы с тщетной надеждой смотрят на меня стекленеющими глазами. В ушах стоят их неистовые крики, а я захлёбываюсь в горьких слезах, пока в голове пульсирует страшная мысль: «Это ты привела его».

Распахнув глаза, хватаю ртом воздух, часто и глубоко — так, словно только что пробежала марафон без подготовки. Вокруг — предрассветная тьма. В воздухе слышу тот самый запах масла и металла от запчастей, что притащила Флейм. Она всё же решила перенести мастерскую сюда. В кладовой место закончилось ещё два дня назад.

Понимаю, что вся подушка в слезах, а по спине идёт неприятная дрожь от холодного пота. Страх, который только что сцепил моё тело, постепенно отступает и я поднимаюсь. Не глядя, вступаю в сапоги, накидываю на пижаму шинель и дрожащими руками хватаюсь за ручку двери.

Уйти, проветриться. Оказаться где угодно, лишь бы не слышать этого запаха, отдалённо напоминающего об увиденном.

Ноги едва слушаются, и я даже не пытаюсь застегнуть пуговицы — руки всё равно слишком сильно дрожат.

Выбравшись на палубу, встаю у перил и глубоко вдыхаю утренний воздух. Он обжигает холодом носоглотку, обдаёт свежестью всё тело и пускает мурашки по коже. На горизонте бледно–розовой лентой виднеется рассвет. Дышу всё медленнее, обнимая себя за плечи и пытаясь успокоиться. Но как только это происходит, паника накрывает меня новой волной, шепча о том, что теперь один из участников моего сна оказался рядом. А значит, риск увеличивается.

Я думала, что давно избавилась от этого кошмара.

На первом курсе он мучил меня практически каждую ночь. Я просыпалась в безмолвном крике и выбегала в ванную, где включала свет и плакала. Слёзы морскими волнами заслоняли глаза, выплёскивались на щёки горькими потоками. Чувство потери каждый раз было таким реальным, словно я правда пережила это. И что было самым страшным — я знала, что мой кошмар может стать явью.

Мне пришлось прочитать немало статей и долго работать, чтобы избавиться от навязчивых видений. Порой, проснувшись, я строчила длинные письма, изливая в них всю душу и почти решаясь отправить им. Но потом сжигала их, чтобы не сделать угрозы из сна реальными.

Проводя много времени с Флейм и Лиумом, я постепенно выбралась из этого состояния. Я видела, что Флейм что–то гнетёт и как ей бывает сложно. А потому заботилась о ней так, как хотела бы, чтоб кто–то позаботился обо мне. Девушке это помогало, и я радовалась, видя, что ей легче. От этого и мне самой становилось проще. Даже узнав, что она мастерит механических зверей, я смогла смириться с ними. В конце концов, безобидные механизмы не имеют ничего общего с теми машинами, что я видела во сне.

С Лиумом мы пропадали в книжных и на барахолках, долго обсуждая разные истории и смеясь. А ещё даря мелочи, которые сам себе не позволишь, а вот для друга не жалко. И там же подбирали небольшие приятности для Флейм.

За общением, учёбой и заботой о друзьях, я постепенно забыла о страшных видениях.

Но теперь, они настигли меня снова.

Корсак нашёл меня на палубе, подрагивающей не то от холода, не то от страха. Он тут же бросился ко мне.

— Лисица, ты как? Что случилось?

— Мне… Мне снова приснился тот кошмар… И там были все вы… Ты, и ребята… И вас всех… — я запнулась и тут же расплакалась, не в силах что–либо сказать.

Капитан обнял меня за плечи.