Инфернальная мистификация

– Около года, – тихо проговорила она. – Это была действительно страсть, такая, о какой пишут в своих романах мадам де Жанлис, Анна Радклифф и Вальтер Скотт…

– А ты, оказывается, начитанная девушка, – заметил я.

– Мария Александровна позволяла всем девушкам пользоваться своей библиотекой, – проговорила Ася, будто оправдываясь. Она перебросила на грудь толстую каштановую косу.

– Очень добрая барышня, – отозвался я с невольной иронией в голосе, которую почувствовали все дамы, присутствовавшие в этой комнате. Одна только Ася, казалось, ничего не заметила. Она продолжала буравить ореховыми глазами вощеный паркет.

– И как все открылось? – осведомился я.

– Что открылось? – ужаснулась Ася и, наконец, подняла на меня свои бархатные глаза. – Никто ни о чем не знал. Только сама Марья Александровна, Кирилл Левицкой, я, ее сиятельство, – горничная указала кивком головы на княгиню Курочкину, – да еще какой-то лакей в особняке у Вяземских, который потворствовал их встречам на маскарадах. Их только однажды застала Наталья Михайловна и заставила графиню Мари избавиться от меня. Наталья Михайловна меня почему-то сочла за сводню, но она даже лица Кирилла не видела, только заметила, как он выскочил из окна. Правда, Наталья Михайловна заставила дочь сознаться в том, что ее любовник низкого звания, иначе она бы их обязательно поженила – Ася снова опустила глаза, – а так Наталья Михайловна барышень только на год в Италию увезла от греха подальше… – горничная неожиданно всхлипнула.

– Ну, ну, – я потрепал ее по плечу. Вида женских слез с детства не выношу! – Не стоит так убиваться, – попытался я утешить ее.

– Что теперь с Марьей Александровной будет? – вдруг спохватилась горничная. – Ее тоже, как и Кирилла… На каторгу?!

– Нет, что ты! Она же не убивала никого, – отозвался я.

– Правда не убивала? – с сомнением в голосе осведомилась горничная.

– Да ты что, бредишь, что ли? – набросилась на нее княгиня. – Как тебе в голову-то такое могло прийти? – изумилась она. – Чтобы Мари… – Варвара Алексеевна вздрогнула.

Но мне показалось, что и вышколенная горничная Ася, и молодая княгиня считали Марию Александровну способной на все. Как же я раньше-то младшенькую сестрицу не разглядел?! И это с моим-то опытом в делах подобного рода! Хотя, я отчасти мог оправдать себя тем, что история эта выглядела довольно неординарной, к тому же все осложнялось тем, что она была приватного свойства. Как-никак, в ней были замешаны девицы из высшего общества! И с этим тоже приходилось считаться!

– Итак, – заговорил я снова, – графиня Мари Оленина во избежание скандала уехала за границу! Я правильно понял твои слова?

Ася снова кивнула.

– Да! За что вы мучите меня? Я не хочу говорить об этом! Мне лучше было совсем обо всем забыть! – с отчаяньем в голосе сказала она.

– И все-таки, милая моя, – проговорил я со вздохом, – тебе придется ответить еще на пару моих вопросов.

– Ну так спрашивайте! – воскликнула Ася, расстегнув верхние пуговицы на батистовом платье.

Ей сделалось душно, и она изо всех сил сдерживалась, чтобы не лишиться чувств в присутствии своей новой хозяйки. Здоровье у девушки оказалось некрепким, а нервы расшатанными!

– Что сталось с артистом? – осведомился я. – Он отправился вслед за своей возлюбленной в Италию или остался в Санкт-Петербурге? Сейчас они продолжают встречаться? – Что-то подсказывало мне, что все было именно так. Я подозревал, что именно Левицкой изображал из себя кровожадного Алекса, воскресшего из легенды! Но у меня не было никаких доказательств!

– Я не знаю, – замялась Ася. – Поговаривали, что он тоже уехал в Италию. А уж что с ним сталось потом? – горничная пожала плечами. – Я ведь Марью Александровну больше не видела. Мне казалось, что графиня пожелала забыть об этой старой истории! Впрочем, вы можете о господине Кирилле в театре узнать.

– Неприменно узнаю, – пообещал я Асе. – Вот только скажи мне, как выглядит этот Кирилл Левицкой?

– Высокий, красивый, с черными усами, как у гвардейца, – Ася задумалась на секунду и продолжила: – Голос у него сильный, красивый…

Мне вспомнилось, что Кинрю говорил, будто незнакомец в белом бурнусе был ростом высок.

– А глаза у него синие-синие, – мечтательно продолжала вспоминать горничная, и мне даже показалось, что она сама была в него немножечко влюблена.

– О чем это ты задумался, Яков? – осведомилась Божена Феликсовна, все это время внимательно прислушивавшаяся к разговору.

– Я потом расскажу, – пообещал я кузине. – Ну что же, Ася, спасибо, – поблагодарил я горничную, которая сидела на оттоманке и не смела поднять глаза.

Сама Варвара Алексеевна была бледнее смерти. Она, кажется, поняла, что речь идет не столько об убийстве крепостной горничной, сколько о чем-то еще, о куда более серьезном деле, в котором была замешана сама ее бывшая приятельница, а не только ее пассия Левицкой. В настоящий момент княгиню волновал только один вопрос: коснутся ли эти неприятности ее лично?!