Инферно

То ли подействовала качка на борту яхты, то ли Лэнгдон заранее испугался замкнутого пространства в самолете, но у него вдруг случился сильный приступ тошноты. Он повернулся к Сински.

– Сомневаюсь, что смогу лететь. Я не перенесу полет.

– С вами все в порядке, – заверила она. – У вас был очень трудный день, да еще сказываются токсины в организме.

– Токсины? – переспросил Лэнгдон, невольно отступая назад. – Вы о чем?

Сински отвернулась, явно досадуя, что сказала лишнее.

– Профессор, я прошу прощения. Я сама только что узнала результаты вашего медицинского освидетельствования. Недомогание, которое вы чувствуете, вызвано не только раной на голове.

Вспомнив потемневшую кожу на груди Ферриса, когда тот лишился чувств в базилике, Лэнгдон ощутил страх.

– Что со мной? – требовательно спросил он.

Сински заколебалась, словно решая, как лучше поступить.

– Давайте сначала поднимемся на борт.

Глава 81

Ателье «Пьетро Лонги», расположенное у восточной стены знаменитого собора Санта-Мария-Глориоза-деи-Фрари, было одним из главных поставщиков исторических костюмов, париков и аксессуаров в Венеции. Среди его клиентов числились кинокомпании и театральные труппы, а также влиятельные члены общества, которые заказывали себе в нем наряды для самых шикарных балов, проходивших в дни карнавала.

Рабочий день закончился, и служащий ателье уже собирался запереть двери, как вдруг громко звякнул колокольчик, возвещавший о приходе нового посетителя. Им оказалась запыхавшаяся привлекательная молодая женщина с собранными в конский хвост светлыми волосами. Она никак не могла отдышаться, будто только что пробежала марафонскую дистанцию. В ее карих глазах застыли страх и отчаяние.

– Мне надо поговорить с Джорджо Венчи, – заявила она, задыхаясь.

Всем надо

, подумал служащий. Но мало кто удостаивается такой чести.

Джорджо Венчи – ведущий художник-модельер ателье – творил свои шедевры в одиночестве и встречался с клиентами крайне редко и только по предварительной записи. Как человеку очень богатому и влиятельному ему прощалась эксцентричность, к проявлениям которой относилась его страсть к уединению. Он в одиночестве принимал пищу, летал только на частном самолете и не переставая жаловался на постоянный рост потока туристов. Джорджо Венчи был не из тех, кто любит общество других людей.

– Прошу прощения, – ответил служитель с заученной улыбкой. – Боюсь, что синьора Венчи нет на месте. Может быть, я смогу вам помочь?

– Джорджо здесь! – возразила женщина. – Его квартира наверху. Я видела в ней свет. Я – его друг. И это срочно!

Она излучала отчаянную решимость. Говорит, что друг?

– А могу я сообщить Джорджо ваше имя?

Женщина взяла со стойки листок бумаги и написала на нем несколько букв и цифр.

– Передайте ему это, – сказала она, протягивая листок. – И, пожалуйста, побыстрее. У меня очень мало времени.

Служащий нерешительно отнес записку наверх и положил на край длинного стола, за которым Джорджо что-то сосредоточенно строчил на машинке.

– Signore, – прошептал он. – Там внизу вас спрашивает какая-то женщина. Говорит, что это срочно.

Продолжая строчить, модельер одной рукой взял бумажку и бросил взгляд на написанное.

Швейная машинка перестала стрекотать.

– Пропустите ее немедленно! – скомандовал Джорджо, разрывая бумажку на мелкие клочки.

Глава 82

Еще продолжая набирать высоту, тяжелый транспортный самолет «С-130» заложил вираж и устремился через Адриатику на юго-восток. На его борту Роберт Лэнгдон ощущал подавленность и тревогу, вызванные как отсутствием иллюминаторов, так и ворохом вопросов, на которые он до сих пор не получил ответа.

Недомогание, которое вы чувствуете, сказала Сински, вызвано не только раной на голове.

При мысли о том, что она может ему сообщить, пульс у Лэнгдона участился, но сейчас Элизабет была занята обсуждением с командой СНР операции по локализации инфекции. Брюдер здесь же разговаривал по телефону с разными правительственными службами, которые занимались поисками Сиенны Брукс, и выяснял, нет ли новостей.

Сиенна…

Лэнгдон по-прежнему пытался понять, действительно ли она не случайно оказалась с ним рядом. Когда самолет набрал высоту, появился невысокий мужчина, называвший себя Ректором, и, пройдя через салон, сел напротив Лэнгдона. Скрестив пальцы под подбородком, он задумчиво выпятил губы.

– Доктор Сински попросила меня ввести вас в курс дела… и внести некоторую ясность.

Лэнгдон сомневался, что этот человек мог в принципе что-то прояснить, а не запутать еще больше.