Инферно

– Как я уже говорил раньше, – начал Ректор, – все закрутилось после того, как мой агент Вайента слишком рано вас захватила. Мы понятия не имели, как далеко вы продвинулись в разгадке головоломки, о чем просила доктор Сински, и что вы успели ей рассказать. Но мы боялись, что если она узнает о местонахождении проекта, который наш клиент нанял нас охранять, то она либо захватит его, либо уничтожит. Нам было необходимо найти его раньше ее, и поэтому мы должны были заручиться вашей помощью. – Ректор помолчал. – К сожалению, мы уже раскрыли свои карты… и вы бы наверняка нам не поверили.

– И тогда вы решили прострелить мне голову? – язвительно поинтересовался Лэнгдон, не скрывая злости.

– Мы разработали план, как заставить вас нам поверить.

Лэнгдон вообще перестал что-либо понимать.

– Как можно заставить кого-то доверять себе… после похищения и допроса?

Ректор смутился.

– Профессор, вы что-нибудь слышали о группе химикатов под названием бензодиазепины?

Лэнгдон отрицательно покачал головой.

– Это фармацевтические препараты, которые используются, среди прочего, для лечения посттравматического стресса. Как вы, возможно, знаете, человека, пережившего ужасное событие типа автомобильной аварии или сексуального насилия, могут преследовать постоянные воспоминания о нем, вызывая расстройства на протяжении долгого времени. С помощью бензодиазепинов нейробиологи теперь могут лечить посттравматический стресс, условно говоря, еще до того, как он разовьется.

Лэнгдон молча слушал, не в состоянии понять, для чего Ректор все это ему рассказывает.

– При формировании новых воспоминаний о событиях, – продолжал Ректор, – они проводят двое суток в кратковременной памяти и только потом отправляются в память долговременную. С помощью новых бензодиазепинов можно легко подвергнуть чистке кратковременную память… главным образом за счет удаления из нее этих новых воспоминаний до того, как они попадут в долговременную память. Если жертва нападения, к примеру, получит дозу бензодиазепина в течение нескольких часов после него, то воспоминания об этом навсегда сотрутся из ее памяти, и полученная травма уже никогда не будет давить на психику. Единственным минусом является то, что вместе с этим сотрутся и все другие воспоминания об этих двух последних днях.

Лэнгдон изумленно смотрел на Ректора.

– Так это вам я обязан амнезией!

Тот виновато вздохнул.

– Боюсь, что да. Созданной искусственным путем. Совершенно безвредной для здоровья, но полностью стирающей воспоминания из кратковременной памяти. – Он помолчал. – Пока вы были без сознания, вы бормотали что-то про чуму, и мы решили, что это навеяно изображением, заложенным в проектор. Мы понятия не имели, что Зобрист создал вирус новой чумы. – Он снова помолчал. – И еще вы все время повторяли нечто похожее на слово «визири».

Вазари. Наверное, на тот момент это было единственным, что ему удалось выяснить по изображению. Cerca trova.

– Но… я считал, что амнезия вызвана раной на голове. В меня стреляли.

Ректор покачал головой.

– Никто в вас не стрелял, профессор. И никакой раны на голове у вас не было.

– Что?! – Лэнгдон машинально потрогал швы на опухшем месте на затылке. – Тогда как, черт возьми, вы объясните это! – Он раздвинул волосы, показывая рану.

– Часть мистификации. Вам сделали маленький надрез на коже и тут же наложили швы. Вы должны были поверить, что в вас стреляли.

Это не пулевое ранение?

– Мы хотели, чтобы, очнувшись, вы поверили, что вас пытались убить… что вы были в опасности.

– Но меня действительно пытались убить! – закричал Лэнгдон так громко, что все в салоне обернулись. – Я видел, как врача больницы – доктора Маркони – хладнокровно застрелили на моих глазах.

– Это то, что вы видели, – согласился Ректор, ничуть не смутившись, – но не то, что было на самом деле. Вайента работала на меня. И справлялась с этим превосходно.

– С убийством людей?

– Нет, – ответил Ректор спокойно. – С имитацией убийства людей.

Лэнгдон долго смотрел на невысокого мужчину, вспоминая, как доктор с седеющей бородой и кустистыми бровями повалился на пол, а на его груди расплылось кровавое пятно.

– Пистолет Вайенты был заряжен холостыми патронами, – продолжал объяснять Ректор. – Он привел в действие радиоуправляемый пиропатрон, который разорвал на груди доктора Маркони пакет с кровью. С доктором, кстати, все в порядке.

Лэнгдон закрыл глаза, не в силах переварить услышанное.

– А… больничная палата?

– Декорация на скорую руку. Профессор, я понимаю, что в это трудно поверить. Мы работали в очень жестких временных рамках, а поскольку вы плохо соображали, полного правдоподобия и не требовалось. Очнувшись, вы увидели то, что нам было нужно, – больничный реквизит, нескольких актеров и постановочное нападение.

У Лэнгдона голова шла кругом.

– Именно этим и занимается моя компания. Мы отлично умеем подменять реальность иллюзией.

– А как же Сиенна? – спросил Лэнгдон, с силой протирая глаза.