Инферно

- Звучит как попытка играть роль Бога, - ответил Лэнгдон.

- Я искренне соглашусь, - сказала Сински. - Зобрист, однако, как многие другие трансгуманисты, сильно настаивал на том, что эволюционное обязательство человечества - использовать все способности, имеющиеся в нашем распоряжении — зародышевую линию генетической мутации для одного — чтобы улучшиться как разновидность. Проблема состоит в том, что наша организация генетического материала походит на карточный домик — каждая часть связана и поддерживается множеством других — часто способами, которых мы не понимаем. Если мы пытаемся удалить единственную человеческую черту, мы можем заставить сотни других перемещаться одновременно, возможно с катастрофическими последствиями.

Лэнгдон кивнул. - В постепенном характере эволюции заложен глубокий смысл.

- Вот именно! - сказала Сински, чувствуя, что её восхищение профессором растёт ежеминутно. - Мы неумело вмешиваемся в процесс, который выстраивался целую вечность. Мы живём в опасное время. У нас буквально есть средства к тому, чтобы задействовать определённые последовательности генов так, что это сделало бы наших потомков более ловкими, энергичными, сильными и даже более умными - по существу, сверхрасой. Эти гипотетически “улучшенные” индивиды и есть то, что трансгуманисты называют пост-человеками, и некоторые верят, что в этом будущее нашего вида.

- Выглядит зловеще, как и евгеника, - ответил Лэнгдон.

От этого упоминания у Сински мурашки пошли по коже.

В 40-ых годах прошлого века нацистские ученые баловались технологией, которую они назвали евгеникой — попытка использовать элементарную генную инженерию, чтобы увеличить индекс рождаемости одних людей с определенными “желательными” генетическими признаками, уменьшая уровень рождаемости других с “менее желательными” этническими признаками.

Этническая чистка на генетическом уровне.

- Есть общие черты, - признала Сински, - и при этом трудно понять, как кто-то может спроектировать новый человеческий род. Существует много умных людей, которые полагают, что по отношению к нашему выживанию важно, что мы начинаем этот самый процесс. Один из спонсоров трансгуманистического журнала H+ описал зародышевую генную инженерию как “понятный следующий шаг,” и утверждал, что это “воплощение истинного потенциала наших разновидностей”. - Сински сделала паузу. - С другой стороны, в оправдание журнала, они также привели статью из журнала Discover, названную “Самая опасная идея в мире”.

- Я думаю, что согласился бы с последним, - сказал Лэнгдон. - По крайней мере, с социокультурной точки зрения.

- Как так?

- Ну, я предполагаю, что генетические усовершенствования — во многом похожи на пластическую хирургию — стоят большого количества денег, правильно?

- Конечно. Не всякому по карману улучшить себя или своих детей.

- И это означает, что легализованные генетические улучшения немедленно создали бы мир имущих и неимущих. У нас уже есть растущая пропасть между богатыми и бедными, но генная инженерия создала бы расу суперлюдей, и … воспринимающих себя “недочеловеками”. Вы думаете, людей беспокоит, что миром правит один процент ультрабогатых? Просто вообразите, если бы этот один процент также, вполне буквально, был превосходящей разновидностью — более умной, более сильной, более здоровой. Вполне подходящая ситуация для рабства или этнической чистки.

Сински улыбнулась симпатичному академику. - Профессор, вы очень быстро ухватили то, что станет, я верю, самой серьезной ловушкой генной инженерии.

- Что ж, я, возможно, ухватил это, но меня все еще беспокоит Зобрист. Выглядит так, будто все эти трангуманистические мысли - об улучшении человеческой породы, о том, чтобы сделать нас более здоровыми, излечить от смертельных болезней, продлить срок жизни. И все же взгляды Зобриста на перенаселение выглядят как благословение на убийство людей. Не кажется ли вам, что его идеи относительно трансгуманизма и перенаселенности противоречат друг другу?

Сински многозначительно вздохнула. Это был хороший вопрос, и, к сожалению, он имел ясный и неприятный ответ.

- Зобрист искренне верил в трансгуманизм как улучшение человечества как вида с помощью технологии, однако, он также верил, что наш вид вымрет раньше, чем будет иметь шанс сделать это. В действительности, если никто ничего не сделает, нас станет так много, что вид погибнет раньше, чем мы сможем оценить перспективы генной инженерии.

Глаза Лэнгдона расширились.

- Так значит Зобрист хотел сократить численность населения… чтобы выиграть больше времени?

Сински кивнула. - Однажды он описал, как попал в ловушку на корабле, численность пассажиров которого удваивалась каждый час, в то время, как он отчаянно пытался соорудить спасательную шлюпку, пока корабль не пошел ко дну из-за собственного веса. - Она помолчала. - Он отстаивал идею о том, чтобы выбросить половину людей за борт.

Лэнгдон поморщился.

- Подумать страшно.