Инферно - вперёд! (СИ)

- Корону! Корону - коронованному командиру! - возгласил, подражая герольдам двора, один из командиров взводов. Немедленно было построено две коленопреклонённых шпалеры, между которыми проследовал, также на коленях... бывший капитан Глайнис, нёсший на одеяле, свёрнутом наподобие подушки, используемой в таких церемониях, корону, исполненную из золотистой фольги, в которую обычно заворачивают шоколад, и проволоки. Мастерство, с которым было изготовлено представшее взорам солдат украшение, исключало разночтения: автором данного шедевра мог быть не кто иной, как Каддх. Норс, несказанно удивившись, бросил любопытный взгляд на художника; тот в ответ лишь виновато потупил взор.

Два командира взводов, имитируя игру фанфар, стали в шаге от Глиндвира, восседавшего на стуле, в тот достопамятный час, когда его короновал бывший капитан Глайнис, которому по сему торжественному случаю было позволено подняться с колен и занять почётное место одесную от монарха. Те, кому посчастливилось стать свидетелями сего коронационного празднества, пронесли память о нём сквозь годы, наполненные стальными ураганами и свинцовыми дождями; даже испытывая нечеловеческие жажду и голод, они помнили о величии и щедрости властителя, по воле небес в одночасье ставшего помазанником бога войны.

Нужно добавить также, что праздник, разразившийся в рядах 1-го, на штатах роты, ОПУДР, закончился так же внезапно, как и разразился. В тот же день их погрузили в армейские грузовики с брезентовым верхом и доставили на какой-то железнодорожный полустанок. Вагон с окнами, забранными решётками, стал их жилищем в последующие дни. По какой-то причине долго не подгоняли паровоз - вероятно, шло формирование состава, - а когда это, наконец, случилось, их поезд проторчал, не двигаясь с места, почти сутки. Никто из бойцов ОПУДР не знал о том, что пути забиты эшелонами с войсками, пушками, танками, боеприпасами, консервами, сухарями, униформой, ботинками, массмилями телефонного кабеля и колючей проволоки, шанцевым инструментом и тому подобными незаменимыми на войне грузами. Хмель быстро сошёл и сменился раздражением; на смену последнему явились голод и жажда, всё так же сменённые, словно в некоем безмолвном карауле, отчаянием и скукой. Нужду они справляли в одном из углов товарного вагона, где имелась специальная зарешеченная дыра в полу; на второй день явился Хокни и передал им бачок с водой и судки с горячей пищей. Изголодавшиеся солдаты жадно набросились на еду. Один лишь командир отделения рядовой ОПУДР Глайнис, некогда бывший капитаном сухопутных войск, впал в мрачное настроение.

- Хорошо кормят, видимо, скоро пойдём в бой. - Словно в подтверждение его слов, едва ёмкости из-под пищи были возвращены дисциплинарному командному составу, поезд тронулся с места. На тормозной площадке занял пост военный полицейский с пистолетом-пулемётом наперевес, его фигуру было хорошо видно в щели между досками. Это резко снижало шансы на успех побега, надумай солдаты решиться на столь отчаянный шаг. Путешествие, затянувшееся на несколько суток, запомнилось Норсу лишь частыми остановками и на удивление медленным ходом; казалось, их поезд неле-еле тащится. Дважды за это время их кормили. Путешествие едва ли можно было назвать комфортным: лежачие и сидячие места в вагоне, переделанном из грузового, как таковые отсутствовали. Спать приходилось прямо на полу, а там, где было потеснее - сидя. Наиболее престижными участками, за которые немедленно разгорелись нешуточные бои, считались углы вагона, исключая тот, в котором находился туалет. Видимо, излишним будет добавлять, что постелей и чистого белья им не выдали. Несмотря на наличие шинелей и то, что солдаты ОПУДР грелись, прижимаясь друг к другу, многие заболели - по ночам уже ощущалось ледяное дыхание приближающейся зимы. Норс, кашлявший и чихавший наравне с остальными, смог по достоинству оценить нехитрый и жестокий расчёт командования: одетые в суконные кителя и брюки, они вынуждены были, вместо мыслей о побеге, радоваться тому, что вагон - их тюрьма на колёсах - предоставляет хоть какую-то защиту от ранних морозов.

За всё время поездки, которая, похоже, была готова длиться бесконечно, солдаты много говорили, вспоминая о жизни на 'гражданке', играли в разнообразнейшие азартные игры и травили похабные анекдоты. Глиндвир, на правах командира роты, установил обязательный сбор с каждой карточной колоды; кроме того, он взымал долю за решение всех спорных вопросов, с которыми обращались к нему и к другим командирам игроки. Страсть к незаконной наживе, похоже, была у Глиндвира в крови. Деньги, полученные им таким образом, шли на покупку сигарет и алкоголя, которые приобретались, за соответствующую мзду, самими же 'дисциплинарными командирами'. Прогнившая система, приобретавшая в критических обстоятельствах фантасмагорические черты, вызывала тошноту у Норса и ему подобных; остальные, впрочем, находили в ней позитивные черты.