Инферно – вперёд!

После некоторой паузы, замешательство, вызванное произведёнными Блейнетом неожиданными назначениями, офицеры-снабженцы начали понемногу приходить в себя. Настало время заняться обсуждением вопросов, связанных с возросшими требованиями к производству обычных типов вооружения – результаты боёв, оставлявшие самое горестное впечатление, и постоянно увеличивавшаяся численность войск требовали принятия самых решительных мер. Тема эта, совершенно не касавшаяся физика Бранлоха, стала доступной ему в результате счастливого стечения обстоятельств, однако же и здесь он счёл возможным вмешаться, коренным образом изменив ход войны и историю Айлестера.

– Это всё совершенно бесполезно, – перебил он вдруг генерал-лейтенанта Кёрка, зачитывавшего длинный список заказов, размещённых на государственных и частных предприятиях.

– Извините, что вы сказали?.. – Генерал-лейтенант Кёрк совершил непростительную ошибку, обратившись к Бранлоху как к штатскому, с которым у него неожиданно завязался спор.

Блейнет счёл за благо немедленно вмешаться.

– Генерал-лейтенант Кёрк, в вашем личном деле появится запись. – Генерал-фельдмаршал повернулся к Бранлоху. – Подполковник Бранлох, как глава научно-исследовательского отдела управления вооружений вы должны выражаться более определённо.

Бранлох невинно улыбнулся – точь-в-точь нашаливший ребёнок, которому всё сходит с рук.

– Генерал-фельдмаршал Блейнет, я повторяю: это всё совершенно бесполезно. В наших теперешних обстоятельствах мы должно разработать принципиально новые, никогда ранее не применявшиеся образцы вооружений. Это должно быть психофизическое оружие.

Глава

XIV

– Рота, подъём! Вставай, «пудра», живо! – Сержанты в стальных касках с надписью «ВП» – «Военная полиция», – нисколько не стесняясь вида полуобнажённых тел, выбрасывали новобранцев из постелей. В тех случаях, когда они считали необходимым, в дело шли дубинки из кожи бегемота. Дитнол Норс, уже знакомый с воздействием этого оружия, совершенно не желал, чтобы данный опыт преумножался, поэтому спрыгнул со второго яруса на пол, как коршун, атакующий добычу. Схватив с железной трубчатой спинки свои защитного цвета брюки, он начал лихорадочно одеваться.

– Быстрее, «пудра», а то «лиловые» захватят тебя в плен раньше, чем ты успеешь прикрыть свой нежный зад! – Рык сержанта, из глотки которого несло джином, раздался у Норса над самым ухом. Уже зная, что споры не только бесполезны, но и могут привести к побоям, бывший редактор «Городских новостей» ускорил, насколько возможно, свои движения.

Не прошло и нескольких мгновений – Норса самого поразила такая прыть, – как он стоял, полностью одетый, по стойке «смирно» рядом с аккуратно заправленной койкой, уставившись в пространство прямо перед собой – и чуть вверх, под углом в две дюжины градусов, как то предписывал устав. Сержант, мрачно ударив себя дубинкой по ладони левой руки, кивнул и проследовал дальше.

Норс не переставал удивляться переменам, которые нёс каждый новый день: его газету закрыли, его родной город, вместе с отчим домом, захвачен врагом, его девушка эвакуирована на территорию, отрезанную наступлением противника, а сам он стал рядовым в армии. И где – в частях ОПУДР!

Отдельные подразделения с усиленным дисциплинарным режимом – сокращённо ОПУДР, если коротко – «пудра» – сформировали в рамках параграфа «7» указа о мобилизации. В них предстояло нести службу тем кадровым военнослужащим, резервистам и призывникам, чьи «личные качества не позволяют рассчитывать на неукоснительное выполнение приказов в случае прохождения службы на общих основаниях, а также угрожают опасным моральным разложением и падением боевого духа сослуживцев».

Норс чудом избежал гибели на передовой ещё в первый день службы – его самого отправили на последнем поезде, шедшем в тыл, буквально за несколько минут до того, как «лиловые» прорвали позиции 36-й бригады. После непродолжительного суда он оказался вдруг в пользующемся дурной репутацией форте Дану, где проходили службу лишь неисправимые воры и мятежники. Потом Норса только футболили от одного сержанта к другому, пока он не превратился в безвольную, покорную «пудру». Его новые сослуживцы, когда у них выдавалась редкая минута для того, чтобы покурить и обменяться мнениями о происходящем, сформировали устойчивое мнение: всё дело в том, что они слишком образованные.

Действительно, процент призывников с дипломами о высшем образовании в их части, представлявшей собой роту, в которой почему-то насчитывалось не три, а целых шесть пехотных взводов, был удивительно высок. Рийг Каддх, тощий, женственного вида уроженец столицы, обладал подлинным талантом к рисованию и считался многообещающим художником; сам Норс ещё недавно являлся редактором газеты; был среди них и писатель, талантливейший памфлетист Генрих Ферсат.