INFINITY

Спуститься на пятый ярус удалось только через два часа. Я абсолютно случайно увидел небольшой тупичок, заглянул туда – и оказался перед самой настоящей лестницей, неизвестно каким образом оказавшейся в этой глуши.

– Трревогга.

Новый этаж оказался стилизован под городские катакомбы или что-то еще в этом же роде. Мы с Флинтом миновали несколько просторных коридоров и комнату с разбитыми саркофагами, перешли через оказавшуюся на пути расщелину по усеянному костями мостику, зашли в еще один тоннель, после чего услышали странные звуки – неподалеку от нас кто-то громко стучал и матерился.

– Опассноссть..

– Тихо, не буянь…

Ведомый нездоровым любопытством, я двинулся на шум и оказался в большой естественной пещере, частично облагороженной усилиями неизвестных мастеров. Стены здесь были тщательно выровнены и украшены простенькими барельефами, на полу лежали широкие плиты из темного песчаника, в центре стояли несколько статуй, а темноту разгоняли многочисленные факелы, беспорядочно рассованные по мало-мальски подходящим для этого трещинам.

На другой стороне зала кипела жизнь – шесть или семь человек усиленно размахивали кирками, с громким хрустом вгрызаясь в неподатливую породу, то и дело оступаясь на валяющихся рядом кирпичах и оглашая пространство задорными выкриками.

– Куда ты машешь… куда ты машешь! Рак!

– Сам рак… ух… здесь гребаный камень… ух…

– Ай! Ранило!

– Хилку выпей. И какого черта ты под осколки подставляешься?

– Отрегеню. А как тут не подставляться?

– Хорош болтать, совсем чуть-чуть осталось!

– Если… ух… этот гад наврал… ух… я его…

– Достал ухать, теннисистка чертова.

– Филин.

– Да пошли вы… ух… надо было кирку нормальную купить… ух…

Меня так увлекло необычное зрелище, что я сделал еще несколько шагов вперед, забыв погасить свой собственный факел. Разумеется, это почти сразу же привлекло внимание общественности.

– Внимание!

– Кто-то идет!

– Стррах!

Я остановился, но было уже поздно – долбившие стену игроки побросали свои орудия труда, вытащили мечи, а затем дружно шагнули в мою сторону.

К счастью, максимальный уровень вероятных противников едва переваливал за четыре сотни, так что возможный конфликт не слишком-то меня беспокоил.

– Эй, эй, я сюда просто так зашел!

Шахтеры остановились, напряженно рассматривая мою броню. Потом самый большой и внушительный из них выдвинулся вперед и спросил:

– Кто тебе рассказал? Санах?

– Не знаю никакого Санаха. Говорю же, мимо проходил.

– Вот и иди себе дальше, – посоветовал кто-то из оппонентов. – Не мешай работать.

Совет был весьма хорош, но у меня в душе успела проснуться легкая зловредность, не позволившая просто так взять и сбежать с места событий.

– А что вы тут вообще делаете?

– Пиастрры, – ни с того ни с сего заволновался попугай. – Пиастрры! Ищщут! Гррабеж!

– Тихо.

Разговаривавший со мной здоровяк нервно покосился на Флинта, сплюнул себе под ноги, а затем слащаво улыбнулся:

– Предлагаю соглашение.

Дневник вздрогнул, я рефлекторно дотронулся до пояса и увидел переданный собеседником контракт.

– Не понял… а, дошло… игрок Чекуш предлагает вам… мифриловая монета… неразглашение… штраф…

– Мы даем «мифрилку», - пояснил шахтер. – Ты сваливаешь отсюда, навсегда забываешь о нас и никому не рассказываешь об этом месте. Штраф – десятка мифрилом.

– Э…

– Нафиг ему мифрил давать, – заволновался один из сподвижников Чекуша. – Прибьем, да и все.

– Хрен ты его прибьешь, олень, – мгновенно отреагировал еще один копатель. – Молчи и не возникай.

– Так что? Согласен на договор?

Я заново прочитал текст, недоуменно пожал плечами, но все же кивнул:

– Да, если там будут установлены временные рамки.

– Три дня, – быстро ответил Чекуш. – Потом делай, что хочешь.

– Хорошо, договорились…

Полученная на халяву «мифрилка» добавила мне позитива, а обнаруженный всего через двадцать минут спуск на шестой ярус и вовсе раскрасил мир в благостные тона зарождающихся надежд.

Бесконечное подземелье действительно оказалось неплохим местечком. Прибыльным, безопасным…

– Отвали, урод, – донесся до нас приглушенный расстоянием крик. – Отвали, козлина… черт!

Попугай нервно икнул, а я на всякий случай убрал факел и прижался к стене, сделав вид, что меня здесь нет и никогда не было.

– Беги, Джон, – раздался новый отчаянный вопль. – Беги!

– Огонь! В сторону… а…

Мрачный тоннель наполнился тревожными багряными отблесками, мне в лицо подул горячий ветер, но спустя еще пару секунд все закончилось.

Наступила тишина.

– Трревогга.

Чуть подумав, я достал из хранилища камень воскрешения, установил его за ближайшим поворотом и медленно двинулся вперед.

Уже через минуту просторный и широкий тоннель резко сузился, трансформировавшись в длинную тонкую кишку. Затем окружавшие меня камни приобрели нездоровый блеск, а на полу возникли очень характерные потеки от расплавленного и застывшего гранита. Стали попадаться фрагменты сожженных доспехов, перемешанных с обгорелыми костями. В воздухе повис терпкий запах шашлыка.

– Опассноссть.

– Вижу.