Информатор

Свое осуждение на сорок лет заключения в тюрьме он объяснял тем фактом, что "перестал быть нужен полицейским как распространитель наркотиков".

В отношении Уильямсона Гор показал, что не знает, был ли Рон в "Каретном фонаре" в ночь убийства. Это в полиции ему показали серию фотографий Рона и объяснили, что это человек, которым они интересуются. "Потом они откровенно предложили мне "опознать" мистера Уильямсона. Я и по сей день не знаю, был ли Рон Уильямсон в том баре в ночь убийства Дебби Картер. Свое признание я сделал только потому, что полицейские хотели, чтобы я его сделал".

Письменное показание Гора было подготовлено прокурором и изучено его собственным адвокатом прежде, чем ему дали его подписать.

Следующим свидетелем обвинения был Томми Гловер, завсегдатай "Каретного фонаря" и один из последних людей, видевших Дебби Картер живой. Поначалу он утверждал, что видел, как она разговаривала с Гленом Гором на автомобильной стоянке и как оттолкнула его, перед тем как отъехать на своем автомобиле.

Но спустя четыре года и семь месяцев его воспоминания несколько трансформировались. На предварительных слушаниях Гловер показал, будто разговаривавшим с Дебби перед тем, как она уехала, он видел… Рона. Ни больше ни меньше.

Чарли Картера вызвали на свидетельское место следующим, и он рассказал о том, как обнаружил труп дочери утром 8 декабря 1982 года.

Далее выступал агент Оклахомского отделения ФБР Джерри Питерс, "специалист по осмотру места преступления". Этот сразу же попал в переплет. Барни почуял добычу и принялся безжалостно подлавливать его на противоречиях, касающихся отпечатка ладони на стене. Выданное в мае 1983 года безоговорочное заключение Питерса удивительным образом решительно изменилось в мае 1987-го. Что подвигло его пересмотреть свое изначальное мнение о том, что этот отпечаток не принадлежит ни Дебби Картер, ни Рону Уильямсону, ни Деннису Фрицу? Не в том ли дело, что оно не помогало обвинению проводить свою линию?

Питерс признал, что за минувшие четыре года ничто не изменилось, просто звонок Билла Питерсона, последовавший в начале 1987-го, заставил его заново вернуться к собственному былому суждению. После эксгумации и повторного дактилоскопического исследования он вдруг изменил свое мнение и сделал заключение, которое точно соответствовало тому, что требовалось обвинению.

Грег Сондерс, защищая Денниса Фрица, присоединился к атаке Барни, и всем стало очевидно, что улика была подтасована. Но шли всего лишь предварительные слушания, а не судебный процесс, требующий доказательств, исключающих какие бы то ни было сомнения.

Питерс также показал, что из двадцати одного отпечатка пальцев, найденного в квартире, девятнадцать принадлежали самой Дебби Картер, один — Майку Карпентеру, один — Деннису Смиту и ни одного — ни Фрицу, ни Уильямсону.

Звездой в труппе обвинения была удивительная женщина по имени Терри Холланд. С октября 1984-го по январь 1985-го она сидела в понтотокской тюрьме за изготовление фальшивых чеков. Благодаря тому что в Оклахоме имелось несколько нераскрытых убийств, ее четырехмесячное заключение оказалось плодотворным и значительным.

Сначала она заявила, будто слышала, как Карл Фонтено вслух признался, что участвовал в похищении и убийстве Дениз Харауэй. В судебном процессе над Уордом и Фонтено в сентябре 1985 года, первый раз выступая в качестве свидетельницы, она поведала присяжным множество убийственных подробностей, коими оснастили "сонное признание" Томми Уорда детективы Смит и Роджерс. Этим она выслужила весьма легкое наказание за подлог, несмотря на то, что на ее счету уже было к тому времени два тяжких преступления. Уорд и Фонтено отправились в тюремный блок для смертников, а Терри Холланд сбежала из округа.

За ней остался должок в виде невыплаченных судебных издержек и тому подобного, чему при иных обстоятельствах власти не придали бы серьезного значения. Но теперь они разыскали ее, вернули и предъявили ей новые обвинения, перед лицом которых она внезапно "вспомнила" кое-какие потрясающие и весьма полезные для следователей сведения. Вдруг оказалось, что в тюрьме наряду с "признаниями" Фонтено она слышала также, как Рон Уильямсон полностью признался в своем преступлении.

Какое поразительное везение для копов! Они не только состряпали "сонное признание" — их любимое следовательское изобретение, но получили и еще одну подсадную утку — второе свое любимое оружие.

Холланд уклончиво отвечала на вопрос, почему она никому не рассказывала о "признании" Рона до весны 1987 года, то есть молчала более двух лет. Ее вообще не спросили, почему она почувствовала острую необходимость поведать Смиту и Роджерсу о "признании" Фонтено.

Стоя на свидетельском месте во время предварительных слушаний, она получила возможность изложить свои фантазии. За отсутствием в зале Рона она чувствовала полную свободу придумывать любые сказки. Например, красочно описала эпизод, в котором Рон якобы кричал своей матери в телефонную трубку: "Я убью тебя так же, как убил Дебби Картер!"