Информатор

Единственный телефонный аппарат в тюрьме находился на стене в кабинете при входе. В тех редких случаях, когда заключенным дозволялось им воспользоваться, они были вынуждены, перегнувшись через стойку, с трудом дотягиваться до аппарата, и разговор всегда происходил в присутствии того, кто в этот момент работал в кабинете. Присутствие же другого заключенного было маловероятно, чтобы не сказать исключено.

Терри Холланд также доложила суду, будто Рон однажды позвонил в церковь, попросил кого-то, кто ему ответил, принести ему сигарет и пригрозил сжечь храм, если ему их не принесут.

Эту информацию также невозможно было проверить, но никто и не пытался расспросить Терри Холланд насчет местоположения телефона и того, как женщина-заключенная могла оказаться в такой близости от мужчины-заключенного.

Питерсон подсказывал ей каждый следующий шаг.

— Не слышали ли вы, чтобы он говорил что-нибудь о том, что он сделал с Дебби Картер?

— Да, он разговаривал об этом в камере сам с собой, — отвечала она. — Это случилось сразу после того, как привезли Томми Уорда и Карла Фонтено.

— Что именно он сказал по поводу того, как поступил с Дебби Картер?

— Он только сказал… Я не знаю, как это выразить. Он сказал, что она считала себя лучше, чем он, а он показал этой суке, что это не так.

— Еще что-нибудь?

— Сказал, что заставил ее переспать с ним, только он это по-другому выразил, я даже не помню, как именно. Он сказал, что запихнул ей бутылку колы, то есть кетчупа… в задницу, а ее трусы — в глотку и так преподал ей урок.

Билл Питерсон продолжал свои наводящие вопросы.

— Сказал ли он что-нибудь относительно того, пыталась ли Дебби каким-то образом избежать всего этого? — спросил он.

— Ага, он говорил, что старался поладить с ней, но она ни в какую не хотела, и что было бы гораздо лучше для нее, если бы она согласилась и уступила ему.

— И тогда ему не пришлось бы делать что? — в отчаянии от несообразительности собственного свидетеля подсказал Питерсон.

— Не пришлось бы убивать ее.

Поразительно, что Билл Питерсон, будучи представителем судебной власти, чей долг состоял в поиске истины, позволял себе выжимать из свидетеля подобную чушь.

Своим лжесвидетельством Терри Холланд купила себе свободу, избежав тюрьмы и прочих неприятностей. Она согласилась каждый месяц выплачивать определенную сумму в погашение долга, но вскоре забыла о своих обязательствах.

В то время мало кто знал, что отношения Терри Холланд и Рона Уильямсона имели свою историю. За несколько лет до того, когда Рон работал в Аде разносчиком товаров фирмы "Роли", у него случилась непредвиденная встреча. Он постучал в дверь, женский голос изнутри дома пригласил его войти. Когда он вошел, его взору предстала женщина по имени Марлин Кьютел — совершенно голая. В доме, похоже, никого больше не было, и одно быстро привело к другому.

Марлин Кьютел была умственно неполноценной и через неделю после этого эпизода покончила с собой. Рон еще много раз приходил в тот дом со своими товарами, но больше никогда не видел ее и не знал, что она умерла.

Ее сестрой была Терри Холланд. Вскоре после того эпизода Марлин рассказала о нем Терри, заявив, что Рон ее изнасиловал. Никто и не собирался подавать на него в суд. Хотя Терри и знала, что ее сестра сумасшедшая, она почему-то уверовала, что Рон виновен в смерти Марлин. Сам же Рон давно забыл о том случайном эпизоде и понятия не имел, кто такая Терри Холланд.

Первый день предварительных слушаний тянулся долго и скучно — Деннис Смит скрупулезно давал показания, в деталях описывая место преступления и процедуру его осмотра. Единственным сюрпризом стала дискуссия о надписях, оставленных убийцами. Надпись на стене была сделана красным лаком для ногтей, на столе в кухне — кетчупом, слова, написанные на спине и животе Дебби, были едва различимы. Детективы Смит и Роджерс полагали, что по почерку можно напасть на след убийц, поэтому тогда, четыре года назад, попросили Денниса Фрица и Рона Уильямсона написать что-нибудь на белом картотечном листке.

Никакого опыта графологических исследований у них не было, но они "почувствовали" явное сходство почерков, что неудивительно. Образцы почерка, предоставленные Фрицем и Уильямсоном, то есть слова, написанные ручкой на бумаге, показались им подозрительно похожими на те, что были оставлены на стене лаком для ногтей и на кухонном столе — размазанным кетчупом.

Детективы поделились своими подозрениями с неким неизвестным агентом Оклахомского агентства ФБР, и, по словам Смита, этот агент устно подтвердил их догадку.

В ходе перекрестного допроса, проводившегося Грегом Сондерсом, Смит показал:

— Согласно мнению человека, о котором я говорю, почерк был похож на тот, который мы увидели на стене в квартире.

— А как насчет кухонного стола?

— Оба почерка были похожи.

Спустя несколько минут уже Барни припер Смита к стенке по поводу графологического анализа. Он спросил, есть ли у Смита официальное заключение из Оклахомского отделения ФБР относительно почерка Рона.

— Мы не делали запроса, — признался Смит.