Информационная война. Книга I

Журналисты не захотели докапываться до причин, почему чеченские боевики нападали на госпиталь и сотрудников Международного Красного Креста, убивали их, зачем они брали в плен и жестоко пытали русских православных священников отца Анатолия и отца Сергия. А ведь эти факты говорят не только о фашизме сепаратистов, но и об отсутствии у них веры в Аллаха. Войнам Аллаха запрещено насиловать малолеток, брать в плен беременных женщин, заниматься рабодобычей и работорговлей, а они это делали с легкостью, без угрызений совести и довольно продолжительное время. Так же с легкостью они учиняли пытки и зверства и признавались в этом. В обнаруженном дневнике убитого чеченского боевика написано: «Сегодня убил первого русского. Его ранило, а я убил ножом. Он кричал. Я ему все отрезал. Пусть его бог теперь все приделает… Ночью ходили на пост. Привели с собой пять русских. Хотели обменять на деньги. Убили ножом. Один дрался. Камнем убил нашего. Сайхан говорит, надо брать русский город. Там много денег. Купим русских начальников – все уйдем». Эти выдержки из дневника были опубликованы 17 апреля 1996 г. в газете «Комсомольская правда». Конечно, опубликованы слишком поздно. Они уже ничего не могли изменить ни в предотвращении боевых действий, ни в формировании общественного мнения вокруг необходимости наведения законности и конституционного порядка, ни вокруг справедливых действий наших войск. Информационная война уже была проиграна федеральной властью… Западники уже втолковали гражданам свое видение войны в Чечне, объяснили им свою правду о дудаевцах и их справедливом, якобы, стремлении к независимости. И даже год назад опубликованное признание генерала Льва Рохлина в той же «Комсомольской правде» (7 февраля 1995 г.) мало что меняло. А он и говорил именно о скрываемой правде: «Найден командир 131-й мотострелковой бригады со снятым скальпом. Мы обнаружили захоронение российских военнослужащих с отрубленными головами…» Эта правда уже никому не была нужна. Ее и слышать не хотели. И тем более она тонула в море иной информации. Та же «Комсомольская правда» чаще забивала собственные материалы, говорящие правду о чеченских боевиках, другими, более страшными и отвлеченными от конституционного порядка, материалами, а именно статьями под заголовками «Войска выходят в гробах», «Спасти нельзя», «Гудермес. Бандиты на свободе. Солдаты – в гробах». Эти заголовки подавались так крупно, что забивали всю полосу. После психологической обработки граждан западниками, после статьи «Сколько погибло в Чечне», о войне уже не могло быть услышано справедливых и правдивых замечаний.

Правду о войне утопили во лжи, в дезинформации, в предательстве. Президент запретил бомбардировки… Войска не могли вступать в бой неожиданно, о их действиях сепаратисты знали заранее. Генерала Романова стерегли и взорвали, как всегда, в день примирения. Боевики проникали в захваченные города и села благодаря предательству местной администрации и отдельных местных милиционеров, стреляющих затем в спину российских солдат. Российским солдатам запрещают стрелять, а чеченцы пользуются этом – и стреляют сами. Армия расстреливается после того, как продажные политики отдают чеченцам право первого удара, дают боевикам возможность восстановить систему управления своими бандформированиями. Сценарии миротворчества повторяются: федеральные войска отходят, чеченцы передыхают, подтягивают боеприпасы и свежие силы. В мирной невоюющей Ингушетии на наши БТРы неожиданно нападают чеченцы и убивают солдат. Против российских солдат воюют мобильные и профессиональные группы наемников из Иордании, Турции, Афганистана, особенно отличились снайперы с Украины и из Прибалтики… Бывший министр МВД Азербайджана, лидер партии «Боскурт» И. Гамидов поставляет чеченским боевикам снаряды к «Градам», мины, стингеры. В боевых операциях почему-то отсутствует элементарное взаимодействие разнородных частей. Омоновцы из Новосибирска во избежание потерь среди мирного населения сдаются в плен. Разве это война?.. И разве эту правду о войне слышали россияне изо дня в день?! Измордованная и преданная армия уже ни во что не верила – ни в планы урегулирования, ни в миротворцев, ни в журналистов, ни в генералов. При каждом отступлении, сдаче позиций, предательстве, русские офицеры вздрагивали и матерились… 19 января 1996 года такой крик души офицера журналисты запечатлели в строках: «Какая сволочь позволила им целую неделю укрепляться в селе? Это же преступление – давать боевикам такую фору, зная, что потом нужно будет нашими телами выстилать дорогу для их уничтожения!»