Информационная война. Книга I

С вытеснением национальной музыки и патриотической доброй песни из радиоэфира, с телеэкрана, с эстрадных площадок, великая страна стала расшатываться и угасать. Известный оперный певец Борис Штоколов охарактеризовал это время так: «Да, еще совсем недавно мы имели великое искусство, и оно в прямом смысле служило народу. А сейчас приходится признать: государства и государственности у нас нет. Через эстраду, телевидение нашу культуру пытаются американизировать… Эти космополиты напрасно думают, что найдут на Западе счастье и уважение. Ни Рахманинов, ни Шаляпин не приняли Запад, и он их до конца не понял. Секрет в том, что истинно русский человек живет не только рада сытости и достатка, но есть у него и другая жизнь – души и сердца. «Цивилизованному Западу» этого не понять…» Подобная правда и позиция патриота не могут устраивать западников. Они предают забвению талант Штоколова, не допускают до телеэкрана его выступления, и делают все, чтобы ограничить возможность россиян слышать и видеть великое искусство. Более того, они стали осквернять песни прошлых лет, противопоставлять молодых певцов старым, без стыда и должных аргументов критиковать старые песни за ложный патриотизм и примитивную любовь к Родине. Конечно, ничего примитивного в песнях «Катюша», «Вставай, страна огромная!», «Подмосковные вечера» нет и быть не может. Просто они боятся этих песен, традиций, культуры. Еще больше они боятся востребованности и продолжения подобного искусства. Разве могут они допустить до телевидения и радио талантливого актера и поэта Михаила Ножкина с его знаменитыми песнями: «Я в весеннем лесу пил березовый сок…», «Много раз тебя пытали: быть России иль не быть…», «Еще немного, еще чуть-чуть, последний бой, он трудный самый…» В его песнях главная тема – любовь к России. А западникам не нужен патриотизм, он противопоказан им, ибо он уничтожает их идеологию, показывает их деяния и национальную принадлежность. С подобными песнями им не развалить Россию, не выбить духовность и традиции, не добиться падения морали и нравственности. Другое дело – пропаганда и тиражирование певцов с надсаженно-хриплыми голосами, визжащих, шепчущих кастратными голосами, вульгарно пляшущих и прыгающих. Их репертуар – однодневные шлягеры, набор бессвязных слов и отсутствие всякой мысли. Нельзя же пошлость, ресторанную блажь, рычание в микрофон воспринимать и выдавать за искусство. Однако, когда с экранов убирается настоящее искусство, то бормотание ресторанного пошиба и шлягерные безвкусицы поневоле воспринимаются, как должное… И сколько бы человеческая натура, воспитание, образование не противились, но слушать приходится, и свыкаешься с бездарностью…

Работники культуры первыми поняли негативную роль средств массовой информации в пропаганде музыкальной культуры. Телевидение сегодня не просто обкрадывает зрителя, отказывая ему в праве слушать серьезную музыку, телевидение вытравливает из зрителя и интерес к серьезной музыке, и его национальное самосознание. Композитор, профессор Московского государственного университета культуры Александр Дудник утверждает: «На телевизионном экране сплошные игрища, сплошные шоу. На ком сегодня держится наша страна? На Задорнове? На Жванецком? На Петросяне, который не вылезает с экрана? Или Измайлове? А, может, на Хазанове? На этих «великих» шутниках?.. Кто на экране задает тон? Сагалаевы, сванидзе, киселевы, познеры… Я представляю, как люди ненавидят этот «ящик», эту власть, изуродовавшую страну, – от искусства до космоса». Композитор Юрий Мартынов еще более категоричен в своих суждениях: «На сегодня существуют такие формы воздействия на народ, что им можно управлять и без нашествия танков… Один телевизор чего стоит!.. Сейчас мы находимся перед другими реалиями – реалиями, где нужно воевать… Мы не должны бояться самого принципа войны, поскольку этот мир создан исключительно так, что право выжить и продолжить себя как физически, так и духовно, имеют только сильные».

Правильный ответ на вопрос о состоянии музыкальной культуры России дает и композитор Вячеслав Овчинников: «Жизни музыкальной мы почти не видим, потому как она вытеснена двумя тенденциями, ничего общего с музыкой не имеющими. Одна из них – разложение музыкальной культуры посредством пропаганды и распространения продукции давно отживших, чисто умозрительных европейских школ. Через них – компрометация серьезного музицирования, а также увод слушателя в сферы оболванивающей поп-культуры как естественного заполнителя образовавшегося духовного вакуума. Вторая тенденция – построение системы образования по принципу замалчивания великой музыкальной классики или преподнесение ее в искаженном виде (например, перевод произведений классического или народного искусства в другой жанр). К сожалению, тех оазисов музыкальной культуры, которые еще существуют и борются с рынком невежества, недостаточно, и они не поддержаны властью. Хотя видимость активной культурной жизни существует».