Информационная война. Книга II

Но сообщение подполковника А. А. Морозова о выявленных нарушениях при изъятии моей листовки меня насторожило. Видимо, эти нарушения так зримо бросались в глаза следователю, что их нельзя было не заметить. К тому же политика игнорирования аргументов, изложенных в депутатском запросе, порой оборачивалась наложением штрафом и лишением премий многих нерасторопных следователей со стороны вышестоящего московского начальства. Я решил внимательно изучить копию постановления на семи листах, приложенную к письму подполковника. Интересно было узнать, какие же нарушения законодательства при аресте листовок допустила борец за чистые мундиры прокуроров и судей, главный полицейский специалист по выявлению клеветников среди депутатов российского парламента следователь И. В. Князькина?

На шести страницах подполковник следственного комитета дотошно излагал, что в действиях сотрудников полиции не обнаружено признаков состава преступлений, предусмотренных уголовным кодексом. И лишь в конце постановления прочел то, что искал:

«Отмеченные по результатам проверки недостатки при проведении осмотра места происшествия и изъятия печатной продукции (в частности, неуведомление о признаках сообщения о преступлении, предусмотренного ст. 298.1 УК РФ сотрудников СК России по Ярославской области, а также содержащаяся в тексте листовки фраза о «продажных прокурорах и судьях», не носящая персонифицированный характер, как того требует толкование диспозиции ст. 298.1 УК РФ), информация о рассмотрении которых была направлена начальнику УМВД России по г. Ярославлю, очевидно, не могут быть признаны как превышение либо злоупотребление должностными полномочиями».

У следователя, писавшего постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, видимо, большие проблемы со знанием русского языка, так как я с трудом разобрался в изложенном им тексте, какие все-таки нарушения допустила полицейский И. Князькина. Хотя смысл фразы «уведомление о признаках сообщения о преступлении» мне по сей день непонятен. При аресте листовок она, оказывается, не злоупотребила служебными полномочиями, а просто-напросто не уведомила об аресте листовок сотрудников следственного комитета, а те, в свою очередь, не сообщили мне.

Каким образом развивались бы события, если бы полицейский И. Князькина сообщила о своем решении арестовать листовку и следователю следственного комитета, и депутату парламента, как собственнику печатной продукции?! А все просто. При получении подобной информации я бы выехал в типографию, попросил полицейского И. Князькину показать мне решение суда об аресте моей листовки, и, если бы она этого не сделала, забрал бы все листовки с собой. При этом я бы показал И. Князькиной закон о статусе депутата Госдумы, по которому мне гарантирована защита моей собственности. А если бы неугомонный борец с оппозиционными листовками попыталась бы мне помешать вывезти из типографии печатную продукцию, я бы предъявил ей статью закона о недопустимости воспрепятствования деятельности депутата. Вся эта история означала бы одно – полицейский И. Князькина была бы уличена в беззаконии и не смогла бы арестовать непонравившиеся ей листовки.

Именно так я поступил десять лет назад. Тогда такой же заангажированный полицейский во время выборов в областную Думу приехал с группой захвата в типографию и наложил арест на мою газету… О своем смелом поступке он проинформировал меня. Я приехал в типографию и вывез на своей машине весь тираж арестованной газеты. На вопрос начальника УМВД по Ярославской области, генерала Петра Крупени, кто из нас прав, я показал ему закон о статусе депутата Госдумы, закон о выборах, и тема была закрыта.

Совершенно очевидно, что в здании УМВД по Ярославской области помнили тот провальный для них инцидент. И я не исключаю того, что политтехнологи партии власти, как заказчика ареста агитационного материала, обсуждали ту ситуацию вместе с полицейскими и приняли решение не сообщать мне об аресте листовки. Иначе чем можно объяснить стремление полицейского И. Князькиной нарушить закон и не поставить следственный комитет и депутата Госдумы в известность об изъятии печатной продукции. Если это незнание законодательства – то это сущий непрофессионализм, и за него следует не просто наказывать, а увольнять. Иначе нет гарантий, что И. Князькина уже совершила несколько непоправимых ошибок и совершит их еще больше, ибо не знает законов, по которым работает. И где уверенность в том, что от непрофессионализма И. Князькиной, из-за ее игнорирования законов уже не пострадали невинные ярославцы?!

А если И. Князькина знала, что ей следует сообщить в следственный комитет о решении арестовать листовку депутата Госдумы, но не сделала этого, тогда она совершила еще более опасное правонарушение. И оно пахнет не каким-то превышением служебных полномочий, а мошенничеством.

Плохо, что следственный комитет не выявил мотивы нарушений И. Князькиной законодательства.