Информационные войны

Паблик рилейшенз силовых стуктур и спецслужб

Безопасность сегодня стоит первой в списке претензий граждан к власти на просторах СНГ (к примеру, в России 40% граждан не ощущают себя в безопасности). Есть тому объективные предпосылки. Но не менее важны и субъективные причины, которые также формируют уровень доверия/недоверия граждан к властным структурам. Социологические данные дают нам такую динамику доверия к милиции и армии за 1994, 1995 гг. (Політичний портрет України. - 1996. - Вип. 15):

«совсем не доверяют» в 1994 г.: милиции - 29,0%, армии - 12,3%,

в 1995 г.: милиции - 33,0%, армии - 11,0%.

«Полностью доверяют» в 1994 г.: милиции - 2,8% (при этом астрологам - 3,7%), армии - 12,2%,

в 1995 г.: милиции - 4,5%, армии - 13,8%.

Для сравнения в 1995 г. средний балл доверия был:

к родственникам - 4,55,

к астрологам - 2,48,

к СМИ - 2, 72,

к милиции - 2, 24,

к армии - 3,23,

к правительству - 2,42,

к президенту - 2, 86.

Тут явно видно, что доверие к армия выше,чем к милиции, однако нам представляется, что это связано и с тем, что с армией контактирует только небольшая часть граждан, а вот с милицией в той или иной степени имеют дело все.

Первыми в рамках нашего государства коммуникации с общественностью профессионализировали как раз силовые структуры и спецслужбы, создав там соответствующие отделы. И это понятно, так как именно для этих структур характерно особое внимание к кризисным ситуациям, разрешение и смягчение которых и становится основным в их работе с общественностью. Если для другой структуры кризис - это исключение из правил, то силовые структуры находятся в постоянной готовности к работе в кризисной ситуации. В ряде случаев необходимо решать и такие вопросы, как «лечение ситуации», например, связанные с «честью именно своего мундира». Так, захват Грозного в августе 1996 г. и отвод оттуда войск стал в массовом восприятии поражением. Вот как отвечает на вопрос по поводу этих событий министр обороны России И. Родионов: «Я, когда смотрю наше телевидение, тоже возмущаюсь. Потому что смешали войска в одну кучу - войска МВД и вооруженные силы. В последнем кризисе в Грозном участвовали в абсолютном большинстве подразделения МВД. Наши войска стояли в гарнизонах и занимались повседневной деятельностью. Каким-то образом проморгало МВД, сепаратисты вошли под видом мирных жителей, блокировали блокпосты, где несли службу подразделения внутренних войск МВД. Армии пришлось выходить из своих гарнизонов и идти через улицы, превращенные в засады, на деблокирование. Было очень много жертв у нас» («Комсомольская правда», 1996, 5 сент.).

Начальник российского ГРУ Федор Ладыгин, отвечая на слова корреспондента «Комсомольской правды» (1996, 5 нояб.) о том, что у ГРУ в общественном сознании мрачноватый имидж, говорит: «Возможно, нам надо быть более открытыми с прессой, тогда и сплетен будет меньше. Но в силу специфики своей работы мы не стремимся к общению». Однако его обида на Резуна-Суворова, по сути, как раз и покоится на отсутствии такого общения. «С подачи этого негодяя ГРУ стали называть «Аквариумом», до него такой термин здесь никто не употреблял». Характерно, что одна из таких запоминающихся фраз самого Ф. Ладыгина оказалась вынесена в заглавие газетного интервью, наглядно демонстрируя роль ПР работы. Эта фраза звучит следующим образом: «В разведку приходят один раз и на всю жизнь» и тоже может остаться в голове у читателя раз и на всю жизнь. Как и такое воспоминание генерал-майора КГБ в отставке Юрия Дроздова: «Я начал свою работу в нелегальной разведке рядовым оперативным работником. Мне пришлось обстоятельно ответить всего лишь на один вопрос: могу ли я «сделать жизнь» другого человека. С тех пор прошло столько лет, но я помню этот вопрос... «Сделать жизнь» можно, но как же это трудно, каких требует знаний, сколько разных особенностей нужно предусмотреть, чтобы ожила, заговорила и принесла пользу придуманная и отдокументированная тобой жизнь иностранца, в которого превращался советский разведчик» (Дроздов Ю. Вымысел исключен (записки начальника нелегальной разведки) // Наш современник. - 1996. - № 8. - С. 175).

Даже в такой вещи, как рекламное сообщение, может быть реализована коммуникация «за или против». Так, индонезийским телекомпаниям пришлось снять с эфира рекламный ролик бриллиантина по требованию военных властей. В ней молодой человек с густыми кудрями беседовал по телефону со своей подружкой, которая сожалела, что «он поступает в офицерское училище, так как ему придется состричь свои кудри. По мнению военных, такая реклама создавала у телезрителей впечатление, что для мужчины прическа важнее, чем военная карьера» («Известия», 1996, 12 нояб.).