Инга Артамонова. Смерть на взлете. Яркая жизнь и трагическая гибель четырехкратной чемпионки мира

Он рос и воспитывался на наших глазах. Учась в школе, а затем в техникуме, мы знали Геннадия как серьезного и отзывчивого мальчика, а затем молодого человека (стилистику оставляю без изменений. – В. А.).

Летом Геннадий купался, загорал, любил ходить в лес, в луга, за грибами (это особенно «трогательное» место в письме. – В. А.), зимой он был неразлучен с коньками и лыжами.

…Родители его всю жизнь трудились и детей… воспитывали хорошо.

…Геннадий… став старше, всегда вел себя прилично, никогда не было случаев какой-либо дерзости, грубости. Мы не знаем за ним случаев выпивок, никогда не было каких-либо плохих поступков. Он всегда был… спокойный.

…Мы просим отнестись к нему со всей советской гуманностью» (т. 5, л. 16–16, об.).

В противовес этим ходатайствам приведу лишь одно из многочисленных писем наших граждан в прокуратуру:

«Когда же осудят Воронина, этого звероподобного человека, убившего нашу гордость Ингу Воронину! Она правильно сделала, что ушла от него, так как, вероятно, почувствовала его звериную натуру. Считаю, что его надо послать на урановые рудники – пусть своей смертью хоть немного искупит свою вину перед нами.

Филиппов» (т. 5, л. 147).

Адвокат Гольштерн вскоре же после вынесения судом приговора обратился в Верховный суд. Вот его заявление:

«Приговор судебной коллегии по уголовным делам Московского горсуда, которым Воронин Г. А. (т. 5, л. 110–110, об.) осужден по ст. 103 УК к 10 годам лишения свободы, считаю чрезмерно суровым и подлежащим изменению по основаниям, которые будут изложены в дополнительной кассационной жалобе адв. Гольштерн.

17 мая 1966 г.» (л. 110, об.).

После совещания с Ворониным Гольштерн пишет туда дополнительную жалобу.

Борьбу они ведут до «победного конца». Причем ложь используется почти в каждой строчке всех их заявлений.

Сенсация: уже через два года убийца Воронин освобожден из-под стражи и от отбытия наказания!

И вот финал, подумал я, встретив в материалах дела документ, сразивший меня наповал, а именно решение одного периферийного горнарсуда об освобождении от отбытия наказания Воронина уже в апреле 1968 года. Не прошло и двух лет после решения Мосгорсуда, как убийце даровали свободу, направив его «на стройки народного хозяйства» (цитирую), а еще через некоторое время и вовсе сняли с него всякие ограничения.

Еще раз подчеркну и выделю крупным шрифтом: БЫЛО ПРИНЯТО РЕШЕНИЕ МЕСТНЫМ СУДОМ – ВОРОНИНА ОСВОБОДИТЬ ОТ ОТБЫТИЯ НАКАЗАНИЯ В АПРЕЛЕ 1968 ГОДА, ТО ЕСТЬ МЕНЕЕ ЧЕМ ЧЕРЕЗ ДВА ГОДА ПОСЛЕ РЕШЕНИЯ МОСГОРСУДА (В МАЕ 1966 ГОДА).

Не буду размышлять о том, как это могло произойти, приведу лучше текст самого документа, прочитав который вы сами все поймете и сделаете необходимые выводы. Вероятно, примерно такие же, какие сделал я: в объявленной Ворониным «войне» своей покойной жене («Будем бороться! Посмотрим, кто сильнее!») «победил» он – советский закон оказался на его стороне, стороне убийцы, дал ему все возможные льготы; общество же в целом проиграло. Не тогда ли зародились ростки непомерно разгулявшейся ныне преступности в нашей стране?

Итак, читаем и анализируем.

«Определение (т. 5, л. 165):

10 августа 1972 г. Качканарский городской народный суд Свердловской области в составе: председательствующей Лапиной А. Л., Юшко Л. И., Суслова В. М. с участием помощника прокурора Богомоловой И. А. при секретаре Подониногиной Т. А., рассмотрев в открытом заседании материал о досрочном снятии ограничений с Воронина Геннадия Андреевича, 1934 г. рождения, установил:

Приговором Судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда Воронин 10/V – 1966 г. осужден по ст. 103 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы.

Определением Тавдинского горнарсуда от 10/IV – 1968 года Воронин от отбытия наказания освобожден с направлением на стройки народного хозяйства на основании Указа от 20/III – 64 г. на 7 лет 8 месяцев 24 дня.

С 6/VIII – 1968 г. Воронин переведен в строительное управление № 7, где работает, из-под стражи освобожден, направлен на работу в строительное управление № 5.

Воронин отработал на стройке народного хозяйства 4 года 4 дня, т. е. более половины срока, на который он был направлен на стройки.