Инга. Общий файл

Когда поднялись по лестнице и вошли в просторный зал, там уже стоял дым коромыслом. Хлопали двери, ходили смеющиеся странные люди. Кто-то, радостно крича, уволок Петра за рукав и тот, кивая извинительно, пошел следом, слушая на ходу. А Инга ушла в маленькую мастерскую и, прислушиваясь, долго сидела на диване, думая, переодеваться ли. Она очень устала, и предстоящий разговор казался чем-то совсем сегодня ненужным.

Петр пришел через полчаса, у него блестели глаза, и речь стала быстрой и слегка невнятной. Стал что-то говорить, свое, взмахивая рукой и ходя вдоль развешанных картин, что-то не очень ей понятное, про школы и свет, и про какого-то Лебедева, после ругался. Потом присел на корточки, кладя руки на ее колени.

- Уморил я тебя, да? Пойдем, посидим с ребятами? Кольчик проставился, неудобно отказываться, такую работу совершил, три года, считай, колупался. Совсем-совсем не хочешь?

Она видела, говорит с ней, а слушает, что там, в коридоре. И потому кивнула, тепло улыбнувшись.

- Ты иди сам. Я тут побуду.

А вернулся, когда она дремала на диване, уже переодетая и укутанная одеялом. Хлопнул дверью. И что-то невнятно высказывая, с горечью и упреками, вдруг принялся стаскивать с нее одеяло, шумно дыша и хватая за грудь и коленки. Был совсем пьян, поняла она с тоскливым ужасом.

...Генаша продолжал изучать в зеркале бледное помятое лицо, на котором припухал около уха синяк, видно, Ксюха хорошо постаралась, пепельницей.

Инга вздохнула. И пошла обратно, через коридор, полный сигаретного дыма. Куда деваться, у нее там вещи. И сумка.

Наталья сидела на ее месте, на диване. Петр спал, свернувшись креветкой у стройных ног в красивых сапожках. Усмехнулась, встречая мрачный взгляд Инги.

- Ну как? Иннга... Нравится богемная жизнь?

- Нет, - честно ответила та, обойдя спящего и, не зная, куда себя деть, встала у широкого подоконника. На улице старый клен светил листьями в круге заблудившегося в ветвях фонаря. Был таким красивым.

- Какого хера тогда ты тут? - с раздражением спросила Наталья и, перебив себя, махнула узкой рукой в тонких кольцах, - а, да что я...

- Мне домой надо, - сказала Инга, изучая клен, - я не могу билет взять. Он обещал помочь.

- Когда? - удивилась гостья, - когда домой?

- Лучше бы завтра. Я бы и сегодня. Но...

- Что но?

Она все еще злится, вяло подумала Инга, и еще она очень устала. Усталая красивая женщина.

- Петр просил остаться. Сказал, ему надо сказать. Важное.

Наталья рассмеялась. В смехе тоже слышалась усталость.

- Опять двадцать пять. Сегодня он тебе уже ничего не скажет, как видишь.

Инга кивнула клену. А гостья вдруг встала, туже стягивая поясок.

- Собирайся. Поехали.

- К-куда?

- К нам. Нормально переночуешь, - она заходила по мастерской, выдергивая из розеток вилки, убирая рассыпанные мелочи, - не бойся, дочка ночует у подруги, одни будем. А он проспится. Дело житейское. Завтра, если надо чего сказать, и расскажет. Заодно показнится, ах какой я Каменев, ах сломили меня жизненные невзгоды. Припадет к твоим коленям.

- Не надо так, - попросила Инга. Ей было нестерпимо стыдно, за него, спящего. И ужасно жалко. Она удивленно прислушалась к себе - ну да, жалко его, и Наталью. Она ведь видела эту картину, где у него на коленях спит дочка, а жена везет их через ночные огни.

- Не учи, пожалуйста. Так что, едем? Или будешь тут сидеть, над телом?

В коридоре кто-то пробежал, грохоча и подпевая магнитофону. Инга дернула плечами.

- Я переоденусь только.

Наталья хмыкнула и вышла в коридор. Процокала куда-то высокими каблуками и навстречу ей вознесся радостный пьяный гул. Пока она смеялась в большом зале, в ответ на чьи-то комплименты, Инга поспешно натянула надоевшие джинсы, влезла в свитерок. Постояла над сумкой, что приткнулась в углу. И вытащив кошелек с деньгами, сунула в карман куртки. Выходя, нерешительно встала, не зная, запирать ли двери. Вернувшаяся Наталья подсказала, звеня ключами от машины:

- Оставь. Я Ванычу скажу, присмотрит за страдальцем. Не впервой.

Прикрыла дверь, оставляя небольшую щелку. И пошла, цокая каблуками и прямо держа красивые плечи. Инга шла позади.

В машине молчали. Да и ехать оказалось по московским меркам недалеко, через минуть двадцать Наталья припарковала синий автомобильчик в углу старого двора и потыкала кнопки замка на железной двери.

В квартире, просторной и тихой, толкнула к Инге тапки.

- Заходи. Халат дам. Душ вон, голову вымой, если надо. Ужинать будешь?

- Молока если. Нет, спасибо. Или...

Наталья внимательно глянула, как девочка топчется в прихожей, краснея и поправляя волосы. И, выдав ей халат с полотенцем, отправила в ванную.