Инициация

Он взял косяк и неуклюже затянулся; с тех времен, когда он, в бунтарском порыве, курил дурь под трибунами школьного стадиона и, чуть позже, в общаге колледжа, прошла вечность. Пойманный кайф чуть не сбил его с ног. Он попытался заговорить, но в результате смог только давиться кашлем. Клэкстон добродушно улыбнулся, словно удостоверяя, что все теперь в порядке, что братская связь установлена и отныне можно свободно делиться секретами, и принял косяк обратно.

Все молчали — минуту, две или пятнадцать, Дону было трудно понять, поскольку время растянулось и у него кружилась голова. Он изо всех сил вцепился в перила, не отрывая глаз от черного массива древесных крон на склоне чуть ниже дома, и неожиданно задумался о певчих птицах в своих укромных гнездах, о скребущихся мышах, о бесшумно скользящих по воздуху совах. Звезды прыгали туда-сюда. Никогда прежде трава, даже самая лучшая, не вторгалась так грубо в его ощущения. Кент Пеппер уверял, что несинтетические сорта становятся забористее с каждым новым урожаем.

Бронсон Форд порывисто поднялся и скрылся в доме, а оставшиеся проводили его глазами.

— Я сицилиец с примесью уэльской крови, — голос мистера Клэкстона громыхнул, словно глас Божий. — Том Джонс плюс коза ностра. Вы просто так пристально смотрели.

— Сицилиец — это жестокость и безжалостность, валлиец — это обаяние, — пояснил мистер Дарт. — Вы бы слышали его в душе. Тут, скорее, шоу Лоуренса Уэлка[91], чем Том Джонс. «Чу-у-дненько, чу-у-дненько».

— Вы работаете на «АстраКорп», — сказал мистер Клэкстон.

— Я консультант, — ответил Дон.

— Долгосрочный консультант.

— Ну, проекты занимают столько времени, сколько необходимо… Простите, а чем вы, ребята, занимаетесь?

— Мы работаем в интересах государства. Хорошая страховка, покрывает стоматологию, — мистер Клэкстон продемонстрировал зубы. — Так вот, «АстраКорп». Рурки ведь практически владельцы этой крошки. Дон — я могу вас так называть? — вы работаете на проекте на полуострове Олимпик. Участок номер… упс, вылетело из памяти. Называется «Лагерь Слэнго». Лесозаготовительная компания в 20-х нарубила там до хренища леса. Теперь на эту землю возникли новые планы, так?

Дон осторожно кивнул:

— Все так, это вроде бы не конфиденциальная информация, — он не стал уточнять, что «АстраКорп» проводила свою часть экологической экспертизы для Калифорнийской энергетической компании.

Присутствие Дона на объекте не требовалось — его задачей был наем геодезистов и других специалистов, а также вся необходимая бумажная работа. Он смотрел на Дарта и Клэкстона (тут же мысленно окрестив их Бимом и Бомом) и пытался понять, что у них на уме. Возможно, они представляли вовсе никакие не спецслужбы, а одну из конкурирующих с «АстраКорп» организаций: шпионаж в этой сфере был явлением распространенным, правда, редко осуществлялся так открыто.

— Отлично. У лагеря «Слэнго» интересная история. Сколько вальщиков пропало из лагеря в 1923-м? Двести вроде бы?

Слово взял мистер Дарт:

— У вас там на контракте крутой физик. Верн Нунан. Суперпуперсветило, да? Нанимать профи такого калибра на подобный проект — все равно что стрелять из пушки по воробьям. Давайте уж начистоту, а? Что на самом деле происходит в «Слэнго»?

— Ой, да я даже гадать не берусь, — сказал Дон, несколько покривив душой: он заметил имя Нунана в списке, и ему стало слегка любопытно, что он делает в этом узкоспециальном, да и не сильно увлекательном исследовании по оценке целесообразности разработки недр.

— Вы знакомы с доктором Германом Штраусом? Старый, злобный немецкий ученый, делал крупные заказы для исследовательского отдела компании в разгар «красной угрозы» — в итоге даже стал герром директором. В этом же и состоит секрет нашей победы во Второй мировой — то, что наши нацистские ученые были лучше их нацистских ученых.

— Э-э, нет, не знаком. А должен?

— Ха, ну не знаю. Миссис Мельник брала у него интервью в ходе работы над своей первой книгой. Интервью было опубликовано с сокращениями — то ли из-за содержания, то ли из-за длины, то ли еще по какой-то причине. Очень интересный человек этот Герман Штраус. Специализировался в области управления сознанием и нетрадиционного применения медицины и технологии. Хе, если бы его не прибрали к рукам союзники, он бы сейчас, наверное, прихлебывал мятный джулеп на какой-нибудь южноамериканской плантации.

Вновь вступил мистер Клэкстон:

— А слышали о физике по имени Нельсон Куйи? Высокий здоровенный индеец племени лакота? Дружок Плимптона. Работал на Калтех, Стэнфорд, Массачусетский технологический институт. Настоящий жеребец, даром что яйцеголовый.

— Не встречал, — пытаясь нарисовать мысленный образ Куйи, ответил Дон.

У него возникло недоброе предчувствие, что этот человек был знаменитостью, с которой случилось что-то плохое, и это плохое предвещало нечто в равной степени ужасное, связанное с самим Доном. В памяти всплыла крохотная газетная фотография, обрывки слухов о неконтролируемых вспышках агрессии, громких обличительных речах. Он обычно не очень-то следил за жизнью физиков.