Инка перусалемский

Архидиакон. О мамон, мамон! Я наказан за то, что преклонил колена перед богатством. Неужели от твоей доли наследства ничего не осталось? Мы считали, что тебе обеспечено пятьдесят тысяч долларов в год. И ведь только половина ценностей казалась спекулятивной — остальные деньги были в гарантированных акциях! Куда все это делось?

Эрминтруда. Спекулятивные акции все время падали, а гарантированные приходилось продавать, чтобы платить долги по спекулятивным, — пока вся эта лавочка не лопнула.

Архидиакон. Эрминтруда! Как ты выражаешься!

Эрминтруда. О господи! Как бы ты выражался, если бы у тебя отняли пятьдесят тысяч в год? Короче говоря, я не могу жить в нищете, как у вас принято.

Архидиакон. В нищете!

Эрминтруда. Я привыкла к удобствам.

Архидиакон. К удобствам!

Эрминтруда. К богатству, если тебе угодно. К роскоши, если желаешь. Называй как хочешь. Я не могу жить в доме, на содержание которого тратят меньше ста тысяч долларов в год.

Архидиакон. В таком случае, моя дорогая, тебе придется найти себе еще одного жениха-миллионера, а пока можешь пойти в горничные к принцессе!

Эрминтруда. Отличная идея! Я так и сделаю. (Уходит за занавес.)

Архидиакон. Что? Вернитесь, мисс! Эрминтруда! Вернись сейчас же.

Свет на сцене меркнет.

Что ж, прекрасно. Я высказал все, что хотел. (Спускается в зрительный зал и идет к двери, все время ворча.) Безумная, бессмысленная расточительность! (Вскрикивает.) Пустое транжирство!!! (Бормочет.) Я не намерен больше мириться с этим. Платья, шляпы, перчатки, автомобили; счета, как снег на голову сыплются; а деньги исчезают, как вода. Необузданные прихоти… никакого контроля над собой… полное неприличие… (Кричит.) Я говорю, полное неприличие! (Снова бормочет.) Хорошенькое будущее нас ожидает! Куда катится мир! Ну нет, я не намерен со всем этим мириться. Пусть делает, что хочет. Я больше за нее не отвечаю. Не собираюсь умирать в работном доме из-за никчемной, безответственной, расточительной девчонки! И чем скорее это станет ясно окружающим, тем лучше для всех нас… (Исчезает из виду.)

* * *

Гостиная в номере отеля. В центре стол. На столе телефон. Возле стола два кресла, одно против другого. Позади стола дверь. Над каминной полкой зеркало.

Входит принцесса, незамужняя дама в шляпе и перчатках. Ее сопровождает управляющий отелем, элегантный мужчина, который держится с профессиональной корректностью, но с принцессой обращается всего лишь любезно; его снисходительная манера граничит с непочтительностью.

Управляющий. Мне очень жаль, что я не могу разместить ваше высочество на втором этаже.

Принцесса (застенчиво и нервно). О, не беспокойтесь, прошу вас. Здесь очень мило. Очень мило. Благодарю вас.

Управляющий. Мы могли бы приготовить комнату в боковом…

Принцесса. Нет, нет. Мне здесь вполне удобно.

Снимает шляпу и перчатки, кладет их на стол и садится.

Управляющий. Комнаты здесь ничуть не хуже, чем внизу. И тут не так шумно. А подниматься можно на лифте. Если вашему высочеству понадобится что-нибудь, вот телефон…

Принцесса. Нет, нет, спасибо, мне ничего не нужно. С телефоном так сложно обращаться. Я к нему не привыкла.

Управляющий. Что прикажете подать? Чаю?

Принцесса. Да, да, спасибо… я бы хотела немного чаю, если можно… если вам не трудно.

Управляющий выходит. Звонит телефон. Принцесса в ужасе вскакивает с кресла и отбегает подальше от телефона.

О боже!

Телефон снова звонит. Принцесса по-прежнему боится его. Еще звонок. Она робко приближается к столу. Телефон опять звонит. Принцесса вдруг с отчаянным видом подбегает к телефону и, подняв трубку, прикладывает ее к уху.