Читаем Инкарнация полностью

По словам Смайла, основной мыслительный процесс большинства местных сводился к способу быть максимально полезным. Работы хватало, но многие хотели взять на себя больше одной задачи, чтобы получить дополнительный паек либо артефакт. Да, здесь в качестве валюты шли артефакты, причем исключительно трёх разновидностей: браслеты на руки, на ноги и на шею. Иные типы уже считались предметом экипировки и расценивались бартером, хоть и были приравнены к определенным единицам.

Ценность валютных артефактов рассчитывалась просто. По величине статов что они давали. Собственно, это и неудивительно. Если обычный человек нацепит на себя несколько десятков браслетов и ожерелий он станет, если не вдвое, так на половину способнее, чем до этого. То есть валюта тут несет куда более практичный характер, да ещё с возможностью повысить эффективность своего владельца. Поразмыслив, я понял, что попал в общину полную Шаманов, удивительно.

А еще меня удивило, что при таком обилии системных вещей я не видел здесь игроков. Смайл же прояснил, их тут на самом деле хватает, но все они заняты как никто в общине. Это самые трудолюбивые люди, что день за днём создают артефакты. Кстати о крафте! По словам подгалянца из системных материалов даже обычный человек может создать предмет со статами. Они, конечно, выходят убогими и чаще всего материалы расходуются впустую, но сам факт того, что артефакты могут выходить из рук людей без уровня, удивлял.

Все это я узнал пока мы ехали к месту, куда нужно было передать цистерну со святой водой. По идее мы после попадания на территорию о ее судьбе могли не переживать, однако Герц такой приказ имел и должен был все проконтролировать.

Смайл тащил информацию от всех окружающих что попадали в радиус его телепатии, фильтровал полученную инфу и транслировал нам. Иногда образами, что отвлекали Халиту от вождения. Тогда на выручку приходил Дир не позволяя машине вилять. Конечно же Герц заметил все. Его возможности, похоже, позволяли видеть даже ментальный щуп подгалянца, и парень понимал, что объяснять нам ничего не требуется. Опасный он человек, с таким в бою будет сложно.

Машины подкатили к ангару, построенному судя по его внешнему виду уже после возведения стен. Рядом стояло много транспорта, в основном грузового и среди машин находилось дофига народу, причем все были чем-то заняты.

– Можете выйти, размять ноги, около десяти минут у вас есть. – произнес Герц покидая машину.

Вышли мы не сразу, сперва проследили чем он будет заниматься. Сперва наш провожатый подошел к Шмелю и стал что-то объяснять, жестикулируя руками, в конце он показал пальцем на единственную боевую машину, что находилась неподалеку от нас. То была здоровая хрень, что вроде как перевозит ракеты, но явно спроектированная для иных задач. Шикарная машина, могучая на вид, способная, наверное, и по болотам ездить.

Рядом с этим монстром ожидала приличная группа бойцов похожих на тех, что при бронетранспортере вышли нас встречать у ворот. Похоже, это были именно те, что поедут подкреплением в нашу общину. Шмель тут же направился к ним, предварительно пожав руку Герцу.

«Все, они сейчас же отправляются в обратный путь, а мы теперь предоставлены сами себе. Цистерну заведут в ангар, начнут распределение святой воды и последующие свои эксперименты с ней. Применения здесь такого ценного материала уже придумали массу, думаю местное командование захочет наладить постоянные поставки.»

– Смайл, а чем они лечились до этого? Как у них с алхимией?

«Очень хорошо. Причем и нам нужно несколько полезных местных бутылочек приобрести. Их зелья регенерации не имеют эффект диареи и излечивают повреждения намного лучше. Помимо этого, боевые составы с различными воздействиями: яд, сон, паралич и так далее. Но это все ерунда по сравнению с зельем, ускоряющим восстановление энергии. Понимаешь что даёт такая штука и как она нам поможет?»

Все равно, что накопитель! И как? Дорого стоит такое удовольствие?

Перейти на страницу:

Все книги серии Анархия упадка

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее