Инкарцерон

— Я не могу! — Он резко встал — позади звякнул сигнальный колокольчик, вспугнув стайку дымчато-серых голубей, во множестве водившихся в Логове. Хлопая крыльями, они унеслись в темноту. — Если нас поймают, с меня заживо сдерут кожу!

— Мне-то что за дело? Как-нибудь выкрутишься. — Она мрачно улыбнулась. — Ты ведь мастер сочинять небылицы.

— Все, что я рассказал, — чистая правда. — Ему вдруг очень захотелось, чтобы она ему поверила.

Маэстра приблизила к нему лицо. Ее глаза пылали яростью.

— Такая же правда, как та слезливая история, которую ты рассказывал мне перед нападением?

Мгновение Финн смотрел на нее, потом, не выдержав, опустил взгляд.

— Я не могу просто взять и освободить тебя. Но, клянусь, когда кристалл будет у меня, ты возвратишься к своим целой и невредимой.

На секунду повисло ледяное молчание. Маэстра отвернулась и охватила себя руками. Финн понял, что она решила все же рассказать ему о кристалле.

— Что ж, хорошо, — мрачно проговорила она. — Некоторое время назад мои люди проникли в заброшенное помещение, вход в которое был заложен изнутри кирпичом. Никто не бывал там, наверное, не один десяток лет — так застоялся воздух. Пробравшись через пролом, мы обнаружили внутри рассыпавшиеся в прах наряды, немного драгоценностей и скелет мужчины.

— И? — Финн напряженно ждал продолжения.

Она искоса взглянула на него.

— В руке он держал небольшой цилиндрик из хрусталя или тяжелого стекла. Внутри — голографическое изображение орла с распростертыми крыльями. В одной лапе орел держал шар. Вокруг шеи у него была корона — как и на твоей татуировке.

От волнения у Финна перехватило дыхание. Прежде чем он успел перевести дух, Маэстра потребовала:

— Поклянись, что со мной ничего не случится.

Как бы он хотел схватить ее за руку и прямо сейчас помчаться к шахте и карабкаться, карабкаться и карабкаться вверх, пока они вновь не окажутся в том проходе. Вместо этого Финн сказал:

— Выкуп заплатить придется. Здесь ничего не поделаешь — рискни мы сейчас на что-нибудь другое, нас обоих убьют. И Кейро тоже.

Маэстра устало кивнула.

— Выкуп по моему весу — это все наше имущество.

Финн сглотнул.

— Так я клянусь — клянусь своей жизнью, клянут жизнью Кейро! — что обмен будет честным и после уплаты выкупа с твоей головы волос не упадет. Это все, что я могу сделать.

Маэстра поднялась.

— Если даже ты и вправду казематорожденный, — негромко бросила она, — ты быстро становишься одним из Отребья. Но ты здесь такой же пленник, как и я.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и стремительно зашагала ко входу в Логово. Финн, медленно растирая затекшую шею, ощутил ладонью выступившие капельки пота. Каждый мускул его тела был напряжен. Он с усилием выдохнул и вдруг замер.

Десятью ступеньками ниже, привалившись к лестничным перилам, в темноте маячил неясный силуэт. Финн нахмурился.

— Ты что, не доверяешь мне?

— Финн, ты ведь всего лишь неразумное дитя. Невинный младенчик, — ответил Кейро, рассеянно вертя в пальцах золотой. И добавил: — Никогда больше не клянись моей жизнью, слышишь?

— Я не то имел…

— Не то? — Кейро резко выпрямился. В мгновение ока взлетев по лестнице, он очутился прямо перед Финном. — Что ж, отлично. Но запомни одну вещь. Нас с тобой соединяет клятва. Если Йорманрих прознает, что ты пытаешься его надуть, мы с тобой отлично подойдем на роль двух чудных колечек, которых ему не хватает до полного комплекта. Только мне моя жизнь дорога. А у тебя передо мной должок — я ввел тебя в банду, когда ты еще ничего не соображал и собственной тени боялся. — Он пожал плечами. — Иногда сам удивляюсь — зачем я это сделал.

Финн сглотнул:

— Затем, что никто другой не вытерпел бы твоей спеси, твоего хвастовства и жуликоватости. Затем, что ты увидел во мне того, кто, как и ты, не боится опасности. Затем, что, когда ты бросишь вызов Йорманриху, тебе понадобится кто-то, кто прикроет твою спину.

Кейро ухмыльнулся:

— С чего ты взял?..

— Когда-нибудь это случится. Возможно, уже скоро. Так помоги мне сейчас, брат, и я помогу тебе. Прошу. Для меня это очень много значит.

— Ты просто свихнулся на своей дурацкой идее, что попал сюда Извне.

— Она не дурацкая. Только не для меня.

— Не для тебя и не для Книжника. Глупец глупца… — Не дождавшись ответа, Кейро хрипло рассмеялся. — Ты родился тут, в Инкарцероне. Смирись с этим, Финн. Ни один из нас не прибыл сюда Извне, и никому не удавалось освободиться! Печати Инкарцерона нерушимы! Мы все рождены здесь, и все здесь умрем. Наверняка тебя просто бросила мать, только ты этого не помнишь. А твоя татуировка — всего лишь эмблема какого-нибудь клана. Выбрось все это из головы.

Но Финн не мог и не хотел так поступить.

— Я родился не здесь, — упрямо сказал он. — Я не могу вспомнить время, когда был ребенком, а ведь был им когда-то. Не помню, как попал сюда, но знаю, что появился не из какой-то искусственной утробы с проводами и химикатами. И это, — он вытянул запястье, — поможет мне доказать мою правоту.

Кейро пожал плечами:

— Мне иногда кажется, что мозги у тебя так и остались набекрень.