Инкогнито. Тайная жизнь мозга

Несмотря на слово «двойственность» в названии, нет причин полагать, что систем всего две: на деле их может оказаться больше. Например, в 1920 году Зигмунд Фрейд предложил модель психики из трех составных частей: Ид (Оно) — инстинктивная, Эго — реалистичная и организованная, Суперэго — отвечающая за критику и моральную оценку[185]. В 1950-х годах американский нейрофизиолог Пол Маклин предположил, что мозг имеет три уровня, соответствующие последовательным стадиям эволюционного развития: рептильный мозг (задействован в поведении, необходимом для выживания), лимбическая система (задействована в эмоциях) и неокортекс (задействован в высших формах мышления)[186]. Хотя детали обеих этих теорий в целом находятся сейчас в немилости у специалистов по нейроанатомии, суть идеи остается: мозг — это совокупность конкурирующих подсистем. В качестве исходной точки мы будем использовать двойственную модель, поскольку она адекватно передает суть дела.

Современная нейробиология стремится к анатомическому обоснованию. И оказывается, что схема проводки в мозге допускает деления, которые в целом накладываются на модель двойственности процессов[187]. Некоторые области вашего мозга вовлечены в операции высшего уровня, касающиеся событий во внешнем мире (например, непосредственно примыкающая к вискам зона, которая называется дорсолатеральной префронтальной корой). Другие отслеживают ваше внутреннее состояние, например степень голода, уровень мотивации или размер выгоды чего-либо (область непосредственно за лбом, которая называется префронтальной корой, а также несколько зон ниже поверхности коры). На самом деле ситуация более сложна, чем подразумевает столь грубое деление, поскольку мозг способен моделировать будущие состояния, напоминать о прошлом, выяснять, где найти отсутствующие вещи, и так далее. Но на данный момент деление на системы, контролирующие внешний и внутренний мир, будет служить приблизительным ориентиром, а чуть позднее мы уточним картину.

После поиска терминов, не связанных ни с черными ящиками, ни с нейроанатомией, я выбрал два, знакомые любому человеку: рациональная и эмоциональная системы. Они несовершенны, но передают суть соперничества в мозге[188]. Рациональная система заботится об анализе вещей во внешнем мире, в то время как эмоциональная система следит за внутренним состоянием, и ее волнует, хорошо вам или плохо. Другими словами, рациональное познание отслеживает внешние события, а эмоциональное — ваше внутреннее состояние. Вы можете решать математическую задачу, не обращаясь к своему внутреннему состоянию, но без него неспособны заказать десерт или определить приоритеты[189]. Эмоциональные цепи необходимы для ранжирования возможных действий: если бы вы были роботом без эмоций, вкатившимся в комнату, то без проблем произвели бы анализ окружающих объектов, но застыли бы в нерешительности, что делать дальше. Выбор приоритета определяется нашим внутренним состоянием. То, куда вы направитесь после возвращения домой: к холодильнику, в ванную или в спальню, зависит не от внешних стимулов в вашем доме (они не менялись), а от внутреннего состояния вашего тела.

Время для математики, время решать

Сражение между рациональной и эмоциональной системами хорошо иллюстрирует так называемая проблема вагонетки. Представьте такой сценарий: вниз по рельсам катится неуправляемая вагонетка. Пять рабочих ремонтируют рельсы, и вы, свидетель, понимаете, что вагонетка их убьет. Вы замечаете рядом стрелку, которую можно перевести. Это переведет вагонетку на другой путь, где она убьет только одного рабочего. Что вы будете делать? (Предполагаем, что тут нет никаких уловок или скрытой информации.)

Если вы похожи на большинство людей, то не будете колебаться, переводить стрелку или нет: смерть одного человека намного лучше, чем смерть пятерых, разве не так? Хороший выбор.

А теперь неожиданный поворот в ситуации: представьте, что по рельсам катится та же вагонетка и в опасности те же пять рабочих, но теперь вы находитесь на пешеходном мостике, перекинутом через рельсы. Вы видите, что на мостике стоит толстяк, и понимаете, что если столкнете этого человека с моста, то его массы будет достаточно, чтобы остановить вагонетку и спасти пятерых рабочих. Вы столкнете его?

Если вы похожи на большинство людей, то вас передернет от предложения убить невинного человека. Но погодите минутку. Чем же этот случай отличается от предыдущего? Разве вы не меняете одну жизнь на пять других? Разве тут не та же самая математика?