Инкогнито

Потом она будет часто вспоминать этот вечер и их встречу. Словно по-новой переживать каждое мгновенье. Опять чувствовать ошеломляющее тепло, пришедшее в тот миг, когда  руки мужчины сжали ее дрожащие пальцы. Испытывать смятение, не в силах подобрать слова для тех ощущений, что накрыли с головой. Любовь. Безбрежным океаном, бескрайним небом  – вокруг и внутри неё.  Любовь – даром, которого она не ждала и на который даже надеяться не смела. Чудо, озарившее жизнь.

Он целовал ее ладонь, щекоча губами кожу, а Арина таяла, слыша слова, которые ей не говорили никогда в жизни.   Именно ей, а не загадочной незнакомке, скрывающейся за экраном компьютера.

– Ми-лаа-я… – по слогам, позволяя впитать каждый звук, каждый оттенок в его голосе, запечатывая его в сердце.

Не думала в тот момент, что от тоненьких струек, бегущих по щекам, растекается тушь. О том, что от старательно нанесенного макияжа ничего не остается. Не вспоминала, как выглядит, когда плачет. А вот прикосновения его тёплых пальцев к своему лицу ощущала отчетливо. Будто он не кожи касался – в самую душу проникал. Задевал наиболее чувствительные струны.

– Люблю… птичка моя…

Не во сне, не в мечтах, на которые она не осмеливалась, – в реальности. Это на самом деле звучало, было обращено к ней, волновало, лишая остатков самообладания.

– Прости меня… – слова давались с трудом, словно она вмиг забыла обо всем, что думала и собиралась ему сказать. – Я не собиралась лгать… или скрываться… просто не предполагала, что ты окажешься таким… таким…

– Каким? – в уголке его губ мелькнула улыбка.

Произнести вслух то, что она считала мужчину не только красивым, а необыкновенным, оказалось тяжело. И не просто тяжело – это стало непомерным испытанием. Арина молчала, не сводя с него глаз, впитывала  каждую черточку родного лица, наслаждаясь этим временем и одновременно не зная, как побороть собственную робость. Ей по-прежнему было страшно. Уже не того, что он может оттолкнуть, но того, что это все в действительности произошло. С ней. Такой обыкновенной. Уже давно не юной, не особенно красивой, вообще ничем не примечательной. Но почему-то на неё обратили внимание и даже больше – ведь слова о любви не пригрезились. Они продолжали звучать, отзываясь в глубине сердца, впечатываясь в ее существо терпковато-сладким вкусом счастья.

Мужчина приподнял руку, проводя кончиками пальцев по щеке и спускаясь ко рту, а Арина едва удержалась от поцелуя. Ей хотелось коснуться его, ощутить губами тепло кожи и узнать те ощущения, которые столько уже времени не давали покоя. Но разговор был важнее. Их загадки и тайны, накапливаемые так долго, требовалось, наконец, разрешить.  Обсудить – и перелистнуть эту страницу недоговорок, оставляя позади то, что столько времени терзало, и не ее одну. Ведь у того, кто находился сейчас рядом, тоже существовало свое прошлое. Причинившее боль, растерзавшее надежды – и подарившее встречу.

Выходит, для того, чтобы оказаться сейчас вдвоем, надо было пережить те горькие дни и года? Бессонные ночи, одинокие дни, обиды, с которыми было так трудно бороться? Арина подумала вдруг о том, что не такой уж великой оказалась цена. И она заплатила бы еще больше… ради тех минут, что переживала сейчас. Ради вот этого взгляда, полного любви. Рук, все с большей силой сжимающих ее плечи.

– Иди ко мне… – он потянул ее к себе, но, опускаясь ему на грудь, Арина заметила, как мужчина слегка скривился от боли. И невольно дернулась назад, стараясь облегчить положение.

– Не пущу! Даже не думай… Привяжу, если будет надо, но больше ты никуда не улетишь от меня…

Женщина подняла глаза, встречаясь с его взглядом. Немыслимые, невозможные слова. И до такой степени желанные, что их звучание причиняло боль. Словно сердцу было тесно вмещать то, чего оно уже отчаялось дождаться. Оплакивать трудности и разочарования давно стало привычным, а вот то, что слезы могут литься от счастья, сдавливая грудь, Арина не знала. К этому невероятному человеку она испытывала такие чувства, что не могла бы облечь их в слова, если бы и попыталась. Ни «люблю», ни «ждала», ни даже признание его своим не отразило бы того, от чего тело сейчас сотрясалось в беззвучных рыданиях. Потери, ставшие ее естеством, одиночество, пропитавшее кровь, обреченность провести жизнь так, как проходили последние годы, – все это не то, чтобы мешало теперь принять нежданный дар судьбы и наслаждаться им, но в снизошедшем на ее жизнь тепле проскальзывали колючие осколки льда, царапая не только снаружи, но и тяжело раня внутренность.

– Родная, почему ты плачешь? Ну? Ариш? – он сжал сильнее ее плечи, а губы скользнули по виску, собирая соленые капли с ресниц. – Девочка моя… все будет хорошо…