Инкуб

Это происшествие следовало осмыслить, переварить воспаленным алкоголем мозгом, а потому Смагин, накинув халат на голое тело, отправился на кухню за коньяком. Двести грамм если и не вернули Борису хорошее настроение, все-таки позволили избавиться от противной дрожи в конечностях. Он наконец-то смог рассуждать здраво. И эти здравые рассуждения привели детектива к очевидному выводу – его хотели убить, причем с самого начала. Однако Екатерина, редкостная, судя по всему, стерва, решила, что убийство не помеха сексуальным развлечениям. Но, видимо, она слишком расслабилась в мужских объятьях, и ей не хватило концентрации для быстрого и точного удара. Все остальное – трагическая случайность. Пытаясь спасти свою жизнь, Смагин неосторожно завернул руку женщины, что и привело к печальному исходу. Перед собой Борис оправдался без особых умственных усилий, ему оставалось совсем ничего – убедить в своей невиновности присяжных. Задача, прямо скажем, непосильная не только для косноязычного детектива, но даже для самого красноречивого адвоката. В случайное убийство не поверит никто. Прокуратура будет настаивать на припадке ревности или даже на коварстве подсудимого, заманившего в силки случайную жертву. В худшем случае Смагина, признают маньяком, в лучшем – психопатом, не отвечающим за свои действия. Версию о нечистой силе, устроившей охоту за праведным Борисом, ни прокуратура, ни суд, ни даже адвокаты рассматривать не будут. Просто потому, что в уголовном кодексе Российской Федерации нет статьи, защищающей мирных обывателей от коварства ведьм. А значит, перед Смагиным сейчас стоит только одна задача, побыстрее избавиться от трупа и замести по возможности следы преступления. Какая жалость, что Борис повел эту женщину в ресторан, вместо того, чтобы сразу тащить к себе на квартиру. Слишком много людей видели их вместе, следовательно, ему придется не просто вывезти труп из города, но и закопать в тихом укромном месте. Смагин пожалел о том, что использовал коньяк вместо валерьянки. Не дай Бог, гаишники проявят ненужную активность и тогда невольному убийце никогда не выскользнуть из западни, подстроенной мстительным инкубом. Борис прошел в гостиную и стал поспешно одеваться. Промедление в его случае было смерти подобно. Предстояло сделать самое трудное – вынести из квартиры тело женщины, к слову далеко не хрупкой. Время приближалось к трем часам по полуночи. В эту пору на лестнице и во дворе можно наткнуться либо на пьяных идиотов, либо на влюбленную парочку, однако есть надежда, что те и другие не обратят внимания на мужика с тяжелой ношей на плече. Смагин вышел на балкон и огляделся. Двор был пуст. От подъезда до «Форда», мирно стоящего неподалеку от детской площадки, каких-нибудь двадцать метров. Это расстояние он способен проделать за считанные секунды. Тело следует погрузить на заднее сидение, ибо в багажник оно, скорее всего, не войдет. Ну и самое главное – не суетиться на трассе. Не привлекать к себе внимание скучающих гаишников. И тогда все будет хорошо.

– Лопата! – вдруг вспомнил Смагин.

Не руками же ему, в самом деле, землю копать. Борис полез на антресоли и достал оттуда саперную лопатку в чехле – незаменимый инструмент на охоте и рыбалке. О пистолете он вспомнил в самый последний момент, на пороге спальни. Пистолет и две запасные обоймы к нему лежали в сейфе. Стараясь не смотреть на покойницу, Смагин проследовал к стальному ящику, извлек оттуда кобуру и привычным движением застегнул ее подмышкой. Запасные обоймы он решил не брать – не на войну же собрался. Теперь Смагину предстояло самое трудное, завернуть труп в ковер. Борис подошел к ложу и замер, словно громом пораженный. Женщины не было, она исчезла, испарилась, словно никогда не переступала порога смагинской квартиры, зато на ее месте лежал юноша, почти мальчик, из груди которого торчала рукоять скифского ножа. Детектив опознал жертву с первого взгляда. Гомосек и трансвестит, замученный в подвале стрельцовского особняка и зарытый словно падаль где-то на свалке, вдруг каким-то непостижимым образом оказался в постели детектива, никогда не имевшего склонности к сексуальным извращениям. Смагин почувствовал почти непреодолимую слабость в ногах и со стоном опустился прямо на пол. Он потерял себя во времени и пространстве, а потому не сразу услышал сначала звонок в дверь, а потом глухие удары. Кто-то откровенно ломился в его квартиру, не желая считаться ни с хозяином, ни с соседями, отдыхающими после трудового дня.

– Откройте, Смагин, это милиция! Слышите! Мы знаем, что вы дома.

На принятие решение у Бориса оставалось всего несколько минут. Он был опытным человеком и очень хорошо знал, что ждет его там, за дверью. В мире, словно бы в насмешку, прозванным реальным. Но у Смагина имелся и другой выход, противоположный тому, в который сейчас ломились доблестные правоохранители. Борис достал из кобуры пистолет, сунул холодный ствол в рот и нажал на спусковой крючок в тот самый момент, когда люди в мятых мундирах переступили порог его спальни.