Инкуб

Ужин в ресторане закончился именно тем, чем ему и положено заканчиваться – постелью. Смагин привез захмелевшую даму домой с твердым обещанием напоить кофе. И пока он возился на кухне, Екатерина принимала душ. Впрочем, процедура омовения не затянулась, и расторопная дама успела постелить рыцарю постель, раньше, чем тот закончил все приготовления. Когда Смагин в халате и с подносом в руках вошел в спальню, то увидел свою новую знакомую, лежащей на кровати во всей природной красе. То есть полностью обнаженной и готовой принять в свои объятия истосковавшегося по женским ласкам мужчину. Борис с большой заинтересованность оглядел тело партнерши и пришел к приятному для себя выводу, что не ошибся на ее счет.

– У вас довольно приличный замок, сэр Ланселот, – ласково улыбнулась хозяину гостья. – Это наследственное владение или вы отбили его у огнедышащего дракона?

– Я уличил в неверности жену одного графа, – усмехнулся Смагин, ставя поднос на столик. – И тот отвалил мне мешок золота.

– Как измельчали рыцари, – ужаснулась Екатерина. – Надеюсь, с копьем-то у тебя все в порядке?

Нож сверкнул в ее руке в тот самый момент, когда отзвучал последний аккорд любовной симфонии, и два тела, мужское и женское, готовились расстаться на короткий срок. Выучка, полученная когда-то в молодости, и в этот раз спасла Смагину жизнь – он успел перехватить женскую руку и почти сломать ее в локте. Екатерина дернулась, пытаясь вырваться из мужских объятий, но вместо этого сама насадила себя на лезвие. Во всяком случае, так хотелось думать Борису, когда он вдруг осознал, что рыцарь Ланселот отправил на тот свет прекрасную даму, не сказав ей последнего прости. Рукоять ножа, в виде изготовившегося к прыжку волка нелепо торчала под левой грудью Екатерины, повергая Смагина в трепет и панику. Борис подхватился с постели и тупо уставился на кровавое пятно, расплывающееся по простыни вокруг тела в сущности незнакомой ему женщины. Детектива била нервная дрожь и, чтобы хоть как-то совладать с нервами, он залпом осушил обе чашечки еще не остывшего кофе. Далеко не сразу, но до Бориса все-таки дошло, что орудие, которым его собирались убить, очень похоже на нож, вонзившийся в сердце Костлявого, когда тот склонился над телом Светланы Кобяковой. И в тот же миг Смагина осенила еще одна догадка. Он метнулся к сейфу, с трудом подбирая дрожащими пальцами цифры. Замок сухо щелкнул, дверца открылась, и Борис извлек из секретного хранилища целую папку фотографий. Сомнений у него не осталось, в постели лежала женщина, которую его помощники зафиксировали у дома профессора Попеляева в тот самый миг, когда туда подъехал Эдуард Кобяков. Он даже вспомнил имя предполагаемой убийцы психиатра – Екатерина Сабурова, четвертая, а может быть и первая жертва, соблазненная инкубом.

– Поздравляю, Боря, – произнес вслух детектив. – Ты убил ведьму.