Инкуб (СИ)

«Мышинда» оглядела юношу и её тонкие ярко накрашенные губы презрительно скривились. Действительно, его простая шляпа, тёмный плащ и потрёпанная одежда, основательно пострадавшая на охоте с соколом и в схватке с чёрной ведьмой, выглядели не слишком презентабельно.

— Голь перекатная! Кто только пускает таких оборванцев в приличную гостиницу? — процедила «Мышинда», меряя его уничижительным взглядом. — Ну, чего встал? Шевелись, свинья! Живо подай мой плащ!

— Да, госпожа!

С готовностью на лице Юлиан наклонился, чтобы поднять небесно-голубой шёлковый плащ, подбитый мехом горностая, но был настолько неловок, что наступил на его полу и резко дёрнул на себя. Плащ затрещал и обзавёлся громадной прорехой. Но этим дело не ограничилось. В панике юноша попятился и, стараясь удержать равновесие, нелепо взмахнул руками и… с размаху наступил на золотой аграф[25], украшенный крупными сапфирами. Многочисленная челядь, которая к тому времени уже подтянулась к месту событий, громко ахнула и, давясь смехом, украдкой переглянулась.

— Ой!.. Простите, я не хотел портить такую дорогую вещь, но я всегда страшно теряюсь, когда на меня кричат, — пробормотал юноша, пряча ухмылку.

Тем не менее он с опаской поглядел на «Мышинду», беззвучно разевающую рот. Стараясь особо не приближаться, он протянул ей останки роскошного плаща и броши.

— Вот держите!.. Да что вы так расстроились, мадам? Того и гляди, что лопнете от злости! Или вы не настолько богаты, как хотите казаться? — На лице прохиндея появилась сочувственная мина. — Да вы не думайте! Я заплачу, мадам! — догадливо вскрикнул он и начал спешно рыться по карманам. — Вот держите крейцер. Этого вполне хватит на починку и может быть ещё что-то останется. Тогда купите себе кружку пива и помяните меня добрым словом.

— Мерзавец! — наконец просипела «Мышинда», обретшая голос. — Да я сгною тебя на каторге!.. Чего стоите, негодяи?! Немедленно хватайте его или я вас самих велю запороть! — завизжала она, брызгая слюной на бестолково суетящихся слуг.

Не удовольствовавшись этим, она привстала на цыпочки и глянула поверх голов, толпящихся в коридоре.

— Десмонд де Вилье! — рявкнула она голосом эскадронного командира. — Рогатый тебя побери! Где тебя носит, подлец, когда твою жену всячески унижают и оскорбляют?!

— Не волнуйся, дорогая! Я здесь! — отозвался спокойный мужской голос и Юлиан, поняв, что дело вряд ли ограничится вызовом на дуэль, стукнул парочку ретивых слуг, попытавшихся его задержать, и скрылся в ближайшем номере, который на его счастье оказался проходным. Выйдя снова в коридор, он порадовался его пустынным просторам и, оглядевшись по сторонам, понял, что находится там, где нужно.

В ответ на его стук раздалось невнятное мычание и Юлиан, восприняв это как приглашение, нажал на ручку двери. Вопреки его опасениям, де Фокс был один и развлекался тем, что жонглировал поедаемыми яблоками.

— Ну, наконец-то! — поприветствовал его граф и запустил в открытое окно сначала один яблочный огрызок, а затем другой. Не ясно, какой из метательных снарядов достиг цели, но со двора донеслась отборная ругань. Молодые люди выглянули и, определив «счастливца», помахали ему рукой. Это оказался полный господин в широкополой шляпе с разноцветными перьями и канареечном наряде — под стать желчному выражению его лица. Он пригрозил спустить шкуру с молодых людей, но почему-то не спешил с выполнением своих обещаний и продолжал бесноваться внизу, слыша, как они обсуждают в какое место его обширных телес угодил яблочный огрызок. Ругань двуногого осла, восседающего на четвероногом, не отличалась остроумием, и молодые люди быстро потеряли к нему интерес.

— Не хочешь слегка размяться перед выходом? — предложил де Фокс, взявшись за новое яблоко, и тут же экспансивно замахал руками. — Ни в коем случае! Оставь свой меч в покое!

— Почему это? — удивился Юлиан, вознамерившийся опробовать новый клинок.

— Жить надоело?

— А мы осторожненько! — юноша просительно глянул на графа, но тот был неумолим.

— Не выдумывай! Держи боккэн[26].

Подойдя к стойке, де Фокс взял учебные мечи и один из них бросил Юлиану. Внешне они походили на тренировочные японские мечи, но были выкованы из железа и от настоящего оружия отличались лишь затуплёнными лезвиями.

Держа новый меч, юноша поймал свой боккэн и, примеряясь к обоим клинкам, слаженно крутанул ими в воздухе. На зависть своему учителю он одинаково ловко владел обеими руками.

— Блин! Так я никогда не освоюсь с настоящим оружием! — проворчал Юлиан, отметив про себя, что купленный меч тяжелее учебного и по-иному сбалансирован.

— Ерунда! Достаточно немного поработать самостоятельно, чтобы привыкнуть к весу и балансировке настоящего меча, а остальное всё то же самое. Искусство не пропьёшь, как ты изящно выражаешься, — заметил де Фокс и занял позицию. — Ну что, начнём?

— О'кей! — откликнулся юноша, почувствовав, что его охватывает уже привычное возбуждение.

Он быстро вошёл во вкус поединков, адреналин в крови пьянил его не хуже вина.