Инкубатор (СИ)

Даррел остановился у одной из инсталляций и некоторое время пытался ее постичь. Вокруг них мгновенно образовался круг пустоты: посетители шарахались, нервно оглядываясь на серый арестантский комбинезон Хагена.

Хаген стоял рядом, неподвижным взглядом уставившись в стену, и на щеках его выступили красные пятна.

— Пойдем, — процедил Даррел, подавив в себе приступ враждебности к человечеству: на мгновение он почувствовал себя снова в первом классе средней школы. И все эти взгляды из-за круга пустоты — презрительные, удивленные, завистливые, брезгливые, непонимающие, ненавидящие…

— Снимай комбинезон, — сказал он в номере и достал свой рабочий, — наденешь этот.

Хаген кивнул, взяв одежду, потеребил застежку под горлом и попытался смыться в ванную.

— Куда? Здесь переодевайся, — Даррел стиснул ручку контейнера с экстрактом симбионтов, которым его снабдили в Институте. — Тебе, кстати, надо инъекцию сделать.

— А может, не надо? — сказал Хаген. — У меня от этих инъекций голова как ватная становится.

Даррел нахмурился. Черт, ведь действительно, зачем ему обдолбанный специалист в колонии. Надо будет прекратить его колоть, как только они покинут Землю.

— Посмотрим на твое поведение.

— Я не буду ничего противозаконного творить, правда.

Даррел промолчал, и Хаген принялся раздеваться, снова заливаясь краской, как тогда, в кабинете куратора. Даррел стиснул зубы, ощущая, что его яйца готовы лопнуть. Хаген казался таким беззащитным в этом своем ошейнике и с синяками.

Даррел достал инъектор и пальцем провел по исколотым венам на левой руке Хагена. Потом нашел венку в паху на сгибе бедра и осторожно прикоснулся. Хаген дернулся и прикрыл руками налившийся член.

— Даррел, что ты…

— А ну не дергайся и руки убери, — хрипло сказал Даррел и решил слегка припугнуть мальчишку, чтоб не вздумал выкидывать свои неблагонадежные штучки: — Не будешь слушаться — можешь сразу в Институт возвращаться, мне проблемы не нужны.

— Я буду, — закусил губу Хаген и убрал руки.

Даррел приложил инъектор к той самой венке и впрыснул. Хаген ахнул и вздрогнул всем телом, по коже его пошли крупные мурашки, соски съежились, а член окончательно встал.

— Все нормально? — спросил Даррел и еще раз потрогал место инъекции.

Хаген судорожно вздохнул и втянул живот:

— И… и нечего меня лапать.

— Тоже мне целка, — заржал Даррел и с размаху шлепнул его по ягодице: — Одевайся уже, хватит тут мне своими прелестями трясти.

Хаген возмущенно сверкнул глазами, и Даррел поспешно смылся в ванную от греха подальше. Зря он заставил мальчишку раздеться, только себе хуже сделал. И вообще, что за нелепый асоциальный порыв к унижению зависимого от него человека. Нормальные люди так не поступают, только неполноценные вроде него. Даррел прислонился лбом к стене, расстегнул ширинку и едва не застонал от облегчения, наконец-то прикоснувшись к болезненно уже ноющему члену.

— Завтра с утра выпишут наших маток, — сказал он, выходя из душевой. — А днем улетаем.

— Отлично, — оживился развалившийся на диване Хаген, — а что будем сегодня делать?

— Ты будешь изучать документацию по колонии. Больше всего нам сейчас нужен специалист по системам ассенизации и исследователь в пищеблок. У тебя богатый выбор.

— А еда? Я голодный, как стадо динозавров после этого Института, — улыбнулся Хаген и противным голосом передразнил: — Сбалансированная белковая кашица с ванильно-коричными добавками, дорогой, это очень вкусно.

Даррел снова засмеялся:

— Да, надо поесть хорошего земного мяса.

***

Всю ночь Хаген спал урывками, ворочался и лениво подрачивал прямо на диванчике. И сон ему приснился идиотский — как будто Даррел трахает его, поставив раком, и поддерживает руками за раздувшийся живот. “Там сидит наш с Генрихом малыш”, — говорит Даррел и сжимает руки сильнее, от этого Хагену хочется умереть. Он кричит и пытается сбросить Даррела с себя, и просыпается с мокрыми от спермы трусами.

Хаген отдышался и вытерся простыней. Надо как-то отвлечься, подумать о системе ассенизации, например, или о пищеблоке. Как-никак, это его будущее место работы. Он-то уже размечтался об изучении инопланетной фауны, экспедициях всяких, а придется копаться в дерьме. Но лучше уж так, чем ходить с пузом и подставляться счастливым “папашам”. Ведь маток дерут с утра до вечера, пока они вынашивают потомство, а они от этого только счастливы. Хаген выругался и прижал ладонь к паху — член у него опять стоял.

— Заткнись уже и дай поспать, — крикнул Даррел из спальни.

— Мне кошмар приснился, — пожаловался Хаген, откидываясь на подушку. Она была неудобной — слишком плоской и вдобавок пропитанной потом.