Инквизитор

«Ты же видишь, что происходит! Он обманул тебя! Он всех обманул! Ведьмы не накладывали на него проклятия, Чейз повесился сам!»

Я сердито оглянулся на нее, мне хотелось продолжить чтение. Но это было невозможно. Когда Надия хотела моего внимания, она всегда его добивалась.

– Прекрати! Замолчи! Все ты лжешь! Ты – ведьма! Такая же тварь, как и они! Лгунья! Лгунья…

В темных глазах призрака мелькнул гнев. Она пролетела по комнате, едва не столкнувшись со мной, но растаяла за мгновение до толчка. Я судорожно вздохнул. Книга не читалась.

– Прекрати так делать, – почти вежливо попросил ее я.

Надия уселась на моей кровати, скрестив руки на груди. Ее бровь слегка дергалась от ярости. Я понял, что больше не смогу читать, и решил прогуляться по городу.

Он казался мне тонущим кораблем. Купаясь в холодах и морозах, земля покрылась коркой льда и снега. Я шел, падая в сугробы, и ни о чем не думал.

Надия, все еще возмущенная, летела вслед за мной, периодически исчезая и вновь появляясь. Мне было все равно. Даже если это был призрак, она оставалась ведьмой. Я ненавидел ее.

«Это твоя вина. Все, что случилось. Ты виноват».

Мимо пробежали дети. Они весело бегали по только что выпавшему снегу, утопая в нем коротенькими ножками, и смеялись, смеялись… А потом одна девочка зарыдала и вырвалась из общей толпы.

– Ведьма! Ведьма! – кричали ей вслед мальчишки.

Девочка споткнулась и рухнула лицом в грязь прямо передо мной. Она подняла большие испуганные глаза на меня и пораженно ойкнула. Не знаю, видела ли она когда-нибудь священника. О том, как я выглядел в тот момент, мне было неизвестно.

Слезы катились по ее раскрасневшемуся лицу. Я опустился перед ней и поднял с земли. Она даже не пыталась отряхнуть летнее короткое платьице. Отчего ребенок гулял зимой в летней одежде? Я не знал, не хотел знать.

– Ведьма! Ведьма! – продолжали улюлюкать дети.

– Пойдем! – Я взял девочку за руку и повел ее прочь от толпы.

Увидев во мне защитника, она льнула к моим ногам, словно потерянный котенок. Была ли у нее семья?.. Мы зашли за угол дома, где нас не могли видеть люди. Мне пришлось опуститься на колени перед ней, чтобы утереть мокрые горячие слезы. Она улыбнулась мне.

«Ведьма, ведьма…»

Я осторожно провел тыльной стороной ладони по ее щеке и в следующее мгновение переломил ей шею. Она обмякла в моих руках, маленькое тельце, в котором еще секунду назад билась жизнь.

Громкий крик Надии пролился на снег. Она билась и плакала, но исправить ничего не могла. Я чувствовал удовлетворение. Мне хотелось сделать ей больно. Усадив девочку на снег и прислонив ее спиной к стене дома, я быстро покинул то место и вернулся в церковь.

«Это твоя вина, Адам».

– Я знаю.

* * *

Надия стала кричать на меня постоянно, изливая весь свой яд и ярость на мою и так больную голову.

«Рафаэль лжет! Он – грешник!»

– Это ведьмы – зло! Хватит!

Кричать на несмолкающего призрака было глупо и бесполезно. Но я не мог иначе, наверное, что-то во мне тоже сломалось. Так же, как в Чейзе.

«Ты ничего не знаешь о нас! И все равно ненавидишь! Почему? Почему, Адам?»

Она была огнем, гневом и злостью. Ее фигура металась в моем сознании, словно нескончаемая буря, что прокатывается по моей земле снова и снова, а я не знал, где укрыться от этой бури.

– Вы – зло! Все вы прокляты! Продали свои души дьяволу и ради чего? Чтобы получить глупую, никому не нужную силу! Колдовство!

Надия бросила на меня презрительный взгляд, словно знала что-то, о чем я и не подозревал.

«Ты ничего не знаешь, святой отец».

Ее голос больше не был злым, он был насмешливым и слегка грустным. Как и всегда. Я успокоился и опустился на колени перед иконой, собираясь помолиться.

На улице жутко выл ветер, напоминая о нескончаемой зиме. Мое окно заносило пургой, снежинки носились с огромной скоростью, стучась и прося их впустить. Я уже говорил, что глух к чужим молитвам?

– Святой Ангел Божий, хранитель и покровитель души моей!..

«Ты можешь взывать к своему Богу, а что делать мне? Моим сестрам? Как им спастись от вашего гнева?»

– Пребудь всегда со мной, утром, вечером, днем и ночью…

«Он может быть с тобой всегда, но он не сможет тебя защитить…»

Я зажмурился, отчаянно сжимая пальцами молитвенник. Страшно! Страшно умирать, страшно становиться сумасшедшим.

– …направляй меня на путь заповедей Божиих и отведи от меня все искушения зла.

«Искушение! Ха! Священники наивны, как дети. Вы уже во грехе, и вам оттуда не выбраться, что бы вы ни делали».