Инквизитор

Каспар повторил.

– Я не понимаю.

– Мне такое еще никогда не встречалось…

– Ладно, уходим, только поживей… – Шадек хлопнул в ладоши и указал на выход.

– Но я знаю… – начала было Грета, но Том резко ее перебил:

– Вы знаете разгадку?

– Нет, еще нет, но, если вы не будете постоянно меня перебивать, я, возможно, ее найду. – Грета выставила подбородок вперед. – Так я могу договорить?

– Пожалуйста, у нас полно времени.

Она одарила циничного санитара сочувственной улыбкой и повернулась к Каспару.

– Мой дорогой, я знаю, из какой категории эта загадка. А если это понять, то остальное не так сложно. Здесь, например, речь идет о так называемом метафорическом вопросе.

– И это означает?..

– Что слова в загадке имеют несколько значений, – ответила она на нетерпеливый вопрос Шадека, даже не взглянув в его сторону. – Нужно лишь распознать те, которые действительно важны.

Бахман прочистил горло и сделал шаг вперед.

– Мне не совсем понятно, фрау Камински.

– Тогда я объясню на примере. Единственная метафорическая загадка, которую я знаю, звучит так: «Это покупают лишь для того, чтобы тут же выбросить».

Каспар услышал, как Том пробормотал на заднем плане «Этого не может быть», в то время как Грета уверенно продолжала свое введение в современное загадковедение.

– Слово «выбросить» может означать многое. В первую очередь на ум приходит мусор, особенно в связи со словом «покупать». Но так разгадку никогда не найти.

– Почему, «мусорный пакет» ведь подходит? – спросила Ясмин.

– Нет. Абсолютно. Мусорный пакет покупают для того, чтобы сначала бросать в него что-то. А не для того, чтобы тут же выбросить.

– Понимаю. Презервативы и носовой платок тоже не подойдут. Но как звучит разгадка? – спросил Каспар.

Грета лукаво улыбнулась.

– В этой игре слов важна не приставка «вы», а слово «бросить». Какие существуют предметы, единственное предназначение которых в том, чтобы их бросали?

– Диск фрисби.

– Точно. Или мячик. Видите, есть даже несколько вариантов. Все это покупают для того, чтобы «тут же выбросить».

– От кого вы это знаете? – Том оттеснил Каспара в сторону и встал перед Гретой так, что она больше не могла его игнорировать.

– Какое вам дело?

– Я вас не знаю, леди. Вы с нами лишь потому, что он так захотел.

Каспар невольно моргнул, когда Шадек ткнул в него указательным пальцем. На мгновение он снова увидел шрамы на внутренней стороне его ладони.

– Мистер Амнезия, который утверждает, что не может вспомнить своего прошлого, и который случайно попадает в клинику, когда Инквизитор делает перерыв. И вот вы стоите здесь, в душе уже породнились с этим анонимом и разгадываете одну загадку за другой.

– Я считаю вас очень грубым и наглым. – Грета покачала головой.

– А я считаю, что все мы здесь заслужили объяснение, когда речь идет о нашей жизни. Итак, от кого вы слышали эту загадку?

– От господина профессора Расфельда.

– Ну конечно, я бы сейчас тоже его выбрал. Как удобно, что в настоящий момент он не может подтвердить ваши слова.

Бахман откашлялся и неожиданно активно вмешался в спор:

– Успокойтесь, Том. Фрау Камински уже много лет пациентка нашей клиники. Нет причин сомневаться в ее словах. Я ей верю.

– Неужели? – У Шадека на шее надулась сонная артерия.

– Да. Расфельд осматривал первых жертв Инквизитора в больнице Вестэнд. И, вероятно, изучал записки с загадками. Возможно, они даже нашли разгадку, но слишком поздно.

– Да, да, и возможно, у парня там снаружи просто икота, от которой он избавится, только если будет убивать людей. Да пошли вы.

Том хотел взять Ясмин за руку, чтобы иметь хоть одного союзника, если уж все остальные объединились против него. Но медсестра пресекла его попытку и обратилась к Грете:

– А вы можете разгадать и другую загадку? Ту, что была у Расфельда? – Она взглянула на холодильник с трупом, который Каспар уже закрыл.

– Разумеется. Я это уже сделала.

– Правда? – Ясмин удивленно посмотрела на нее.

– Конечно, – торжествовала Грета. – Как я уже сказала, если разгадать метафорическую загадку, то остальные уже не такие сложные.

Каспар подошел к столу для вскрытия трупов и еще раз взял записку, которую они нашли во рту у Расфельда.

– «Входишь в одну дверь, а выходишь из трех», – прочитал он.

– Может, лабиринт, лисья нора? – предложил Бахман.

– О боже. – Шадек приставил пальцы к виску, имитируя пистолет.

– Невозможно, – ответила Грета. – Как вы хотите выбраться оттуда одновременно через три выхода?

– Так что же это? – нетерпеливо спросил Каспар. Было почти полтретьего ночи, снаружи бушевал снежный шторм, а внутри свирепствовал еще более страшный ураган, вызванный психопатом, который либо вводил своих жертв в кому, либо убивал, либо прятал. С какой стороны ни смотри, это был не самый подходящий момент для разгадывания загадок в отделении патологии.

– Это же совсем просто. – Грета с надеждой посмотрела на остальных, только с Томом не стала искать визуального контакта. – Футболка.

– Футболка?

– Да, вы и сами могли бы догадаться.

Каспар услышал слова и когда понял, то вдруг почувствовал холод, от которого все это время его отвлекал обжигающий адреналин в крови.