Инквизитор. Книга 13. Божьим промыслом. Принцессы и замки

Первое письмо он писал на почту Вильбурга для ротмистра Хаазе, и в том письме отругал его предварительно за исчезновение со званого ужина, потом стал требовать, чтобы он теперь каждый день справлялся о готовности лафетов, так как деньги для них уже должны быть из казны выделены. Потом сел писать письмо своему заместителю полковнику Брюнхвальду. Справился, как у него и его отряда дела. И это письмо он отправил на почту Вильбурга, полагая, что Карл уже вывел его людей из Фёренбурга и ведёт домой. Потом он написал большое письмо канцлеру, в котором описал происходящее в Малене, писал про разбои на реке и про то, что горожане тем разбоем возбуждены, а заодно напомнил ему о своих лафетах. Он ещё на всякий случай спросил у Фезенклевера о том посольстве, что собиралось ко двору маркграфини Клары Кристины Оливии, графини фон Эден, маркграфини Винцлау. Спрашивал осторожненько, отбыло ли посольство. Спрашивал с надеждою, что отбыло и что в нём самом нет более у принца никакой надобности, и поэтому теперь он сможет заняться своими делами, которые были не так уж и хороши.

Проведя почти всё время до обеда за делами чернильными, он вышел из своих покоев и, спустившись в гостиную, обнаружил там хозяина дома, который забавлялся игрой со своей чудесной внучкой.

Урсула Вильгельмина была и вправду удивительным ребёнком, но дедушка, прервав с нею игру, звал няню, а также лакеев, чтобы те принесли ему и генералу вина. И Волков понял, что у родственника к нему имеется какой-то разговор. И в том не ошибся. После того как они сделали по глотку, Кёршнер начал:

— Утром сегодня были у меня важные господа из Вильбурга.

— Важные господа? — генералу захотелось знать, что за господа посещали его родственника. — И кто же это был?

— То были господин Вальдер глава гильдии башмачников Вильбурга, и господин Кронс, выборный казначей гильдии кожевенников и гильдии седельщиков Вильбурга и Амсбурга, и с ними были другие господа из разных кожевенных цехов, а также цехов мебельных и каретных, от столицы и окрестностей. А ещё несколько купцов, что торгуют от Хоккенхайма и вниз по реке.

— О, большая делегация, — говорит генерал, а сам думает, что раньше Кёршнер ни о чём подобном ему не рассказывал. После чего понимает, что визит этих всех господ каким-то образом касается и его. И посему спрашивает: — И что же все эти уважаемые господа хотели от вас, друг мой?

— Это собрались мои крупнейшие заказчики, — поясняет купец, стараясь деликатно довести до генерала ситуацию. — Со многими из них я торгую уже не первый десяток лет. Честно говоря, эти заказчики мне выгоднее заказов двора Его Высочества. И платят они без отсрочек, и цены у них приятные.

— Прекрасно, — кивает генерал, — и что же?

— Они собрались тут у меня поговорить… поговорить о заказах.

— Они собираются заказать у вас товары?

— Они уже заказали, — поясняет Кёршнер в некоторой нерешительности, — ещё по прошлому году, а теперь съехались…

— Друг мой, да не тяните вы уже, — говорит купцу барон ободряюще. — Ну… Рассказывайте, что же за беда их сюда привела, о чём волнуются господа купцы… главы цехов… казначеи разные…

— Они заказали у меня в общей сложности четыре тысячи четыреста свиных шкур средней выделки, а ещё восемьсот свиных шкур скоблёных, выделки тонкой, и тысячу двести шкур воловьих, твёрдых, крепкого дубления, что идут на подошвы для башмаков и на всякое подобное.

— О, думаю, что это хороший заказ, что принесёт вам немалые прибыли, — замечает генерал.

— Хороший, хороший, — соглашается купец, но отдувается, словно это не разговор, а какая-то нелёгкая работа. Потом отпивает вина и продолжает: — Вот только господа стали волноваться… Так разволновались, что собрались и приехали сюда.

— А, — догадывается Волков, — прознали, подлецы, про разбои на реке, вот теперь и волнуются, сможете ли вы поставить все обещанные вами кожи.

— Именно, — говорит Кёршнер. И поясняет: — Очень много кож я скупаю у мужичков во Фринланде, у меня закупочные лавки в Эвельрате и склад в Лейденице, а ещё больше кож, особенно воловьих, мне собирают два купца из Бреггена. Из Мелликона.

— Ах вот оно что! — генерал понимает его.

— Да, вот… — продолжает купец. — Вот так… Здесь, в нашем графстве, я соберу до конца года чуть больше половины надобных для тех господ кож.

— Потеряете прибыли, — понимает Волков, но произносит это без видимого сочувствия.

И поэтому купец продолжает:

— Если бы только прибыли…

— А что же ещё? Репутацию? — не понимает барон.

— Купцы из Хоккенхайма, что торгуют с Нижними землями по реке, говорят, что потери моих поставок обойдутся им неустойками, и эти неустойки… — Кёршнер вздыхает, — они, естественно, грозятся переложить на меня.

— Вот как! — говорит генерал и тут же вспоминает: — Знаю этих хоккенхаймцев, самое отпетое жульё на реке, все они там воры, и город у них ведьминский.

— Тут не поспоришь, о хоккенхаймцах всегда дурная слава шла, — соглашается купец и добавляет: — Только вот остальные мои покупатели также о неустойках говорили.