Инквизитор. Книга 14. Божьим промыслом. Пожары и виселицы

— Госпожа, мне некуда вас забирать… — и тут Волков неожиданно понимает, что если ему удастся подпалить сено и дрова под балконами, эти высушенные жарой балконы начнут изрядно полыхать, а значит, и господские покои тоже вспыхнут, а после, это уж и сомневаться не нужно, огонь непременно доберётся и до флигелей на всех этажах… Он мельком осматривает всё вокруг и понимает, что даже дверь, которая отгораживает его от дамы, и та сухая… Да, тут всё сгорит. А герцог, в общем то, отправил его сюда спасать эту женщину, вырвать её из лап, как барон уже убедился, у настоящих злодеев-колдунов, и если он её случайно спалит вместе с замком, это вряд ли будет ему записано в подвиг. А уж как обрадуются тому обер-прокурор и епископ Вильбургский…

«Курфюрст будет в бешенстве… Мягко говоря. А мне ещё его поганых родственничков выселять из дворца в Малене». В общем, выбирать-то ему было особо и не из чего, и он неожиданно для всех закончил:

— Но я возьму вас с собой.

— Господь Милосердный! — воскликнула она. — Добрый рыцарь, вы даже и представить не можете, как я вам благодарна… Сорвите замок, а я соберу вещи, — и она быстро отошла от двери.

Замок был очень тяжёл, но сами полосы железа, которые держал он, крепились к полотну двери уже не крепко.

— Фон Готт, помогите мне, — говорит генерал, стараясь воткнуть лезвие секиры между железной полосой и деревом двери.

Оруженосец тут же выпускает пажа — вернее, кидает, как куль, к стене — и начинает помогать генералу своим клевцом, а сам первый раз за всё время службы у Волкова вслух начинает сомневаться в решениях своего командира:

— Уж не будет ли эта знатная дама нам обузой, сеньор?

Волков был немного удивлён тем, что фон Готт высказывает ему здесь свои мысли, тем не менее решил всё разъяснить:

— Во-первых, фон Готт, именно за этой дамой мы сюда и приехали, а во-вторых, — тут барон сделал усилие и всё-таки загнал лезвие топора в щель между деревом и железом достаточно глубоко, чтобы появилась возможность навалиться и вырвать крепления из двери, — вы, что же, хотите, чтобы маркграфиня тут сгорела?

— Нет, сеньор, не хочу… — ответил оруженосец, помогая генералу клевцом. — Тем более… может… если она будет с нами, арбалетчики не так будут кидать в нас свои болты.

— Генерал! — воскликнул Хенрик. Он, стоя у выхода на лестницу, уже держал пистолет наготове в одной руке и меч в другой. — Они рядом!

— Кляйбер, будь при Хенрике, — распоряжается генерал. И тут же обращается к оруженосцу: — Давайте, фон Готт, вместе… Наваливайтесь!

И железная полоса вместе с тяжёлым замком с лязгом упала вниз и повисла на одной петле, что была вбита в косяк. Фон Готт открыл дверь, а там, на пороге, их ждала в простом суконном платье поверх обычной нижней рубашки, с узелком, кажется, из рушника и дорожной флягой в руках сама Клара Кристина Оливия графиня фон Эден маркграфиня Винцлау.

— Госпожа… а что у вас тут? — с нескрываемым удивлением спросил у неё Волков, указывая на увесистый узелок.

— Тут? — женщина подняла поклажу и взглянула на него. — Я подумала, нам придётся бежать, и взяла с собой хлеба, головку молодого сыра, ветчину, всю, что была, и пряник. А тут, — она показала генералу немаленькую, обтянутую кожей дорожную флягу на ремне. — Тут хорошее вино.

На плечи её был накинут плащ, а на груди… На груди — видно, выбилось из-под рубашки во время сборов — у этой совсем не старой и вполне миловидной женщины красовалось распятие.

«Ну, хотелось бы надеяться, что эта уж настоящая маркграфиня Винцлау».

И тут к нему подбегает Кляйбер и почему-то шепчет:

— Господин генерал, они уже здесь!

Волков кивает ему: понял — и говорит:

— Фон Готт, возьмите щит, теперь вы защищаете Её Высочество.

— А этот? — оруженосец указывает клевцом на притихшего пажа, чьё лицо изрядно разбито о дверь и стену.

И генерал лишь небрежно машет рукой… Но не успевает он решить судьбу красивого пажа… как раздаётся пистолетный выстрел:

Паххх…

Крик раздражённый и яростный — значит, попал Хенрик, — а потом и шум схватки, Волков повернул голову и увидал, как и Хенрик и Кляйбер работают мечами, а с лестницы их мечи встречает остриё копья.

«О Господи! Ну хоть что-то, хоть когда-то может пойти так, как я планировал? — Он ещё раз глядит на женщину, которую теперь придётся ещё защищать. А она выглядит готовой на всё. Собранной и, как это не странно… смелой. — И эту ещё придётся таскать с собой! Ну ладно… Подожгу этот ведьминский вертеп, за суматохой постараюсь подобраться к конюшням, а не выйдет если, так запрусь в какой-нибудь башне, дождусь, пока подойдет Брюнхвальд, и помогу ему ворваться сюда, — он снова глядит на женщину, которая ждёт его распоряжений. — Лишь бы её отсюда живой вытащить, иначе герцог просто взбесится! Пресвятая Дева, прошу, храни её от болтов и белого железа!».

— Хенрик! — кричит Волков. — Догоняйте нас!

— Да, генерал! — отвечает тот, даже не взглянув в сторону командира.

А барон продолжает: