Инквизитор. Книга 14. Божьим промыслом. Пожары и виселицы

А лошадки в доме страшного свинаря были отличные, два жеребца и две кобылки, все не старые, здоровые и упитанные. И телеги были хорошие. Новые, очень крепкие, с железными ступицами, каждая по сорок пудов возьмёт и не поломается, как будто для военного обоза. Правда, их было всего три. В них впрягли коней и стали таскать из кладовых и из погреба, что был рядом с маслобойней, всякое полезное и вкусное.

Как раз тут приехал посыльный от Дорфуса и Вилли и сообщил, что нужное количество подвод и лошадей найдено, всё серебро, вся серебряная посуда, а также несколько отрезов золочёной парчи, обнаруженных в кладовых у старосты, — всё это погружено на подводы, всё готово, и теперь уже можно отправляться обратно

Это было как раз то, что генерал хотел услышать.

— Езжай скажи Дорфусу, что мы уже тоже грузимся, — ответил он и подумал, что нужно ещё взять здесь лошадей. Их нужно больше, потому что обоз, оставшийся в лагере, не мал, — скажи, что скоро будем.

Кажется, дело было сделано. Он глядел, как его люди бросили скрученного вожжами свинаря Ёшку в одну из телег.

«Вот этот будет кстати, порадует принцессу. Святая Комиссия будет рада услышать о злодеяниях фон Тельвисов от их главного подручного. Из первых, так сказать, уст!».

Но давным-давно он приучил себя к простому правилу: не расслабляться в благодушии, пока не завершится дело окончательно. Вот и сейчас барон был собран и готов к неожиданностям. Так и будет и дальше, до того момента, пока он с принцессой и серебром не окажутся в безопасности. И, наверное, поэтому появление его человека, бегущего явно к нему, не смутило его и не расстроило.

Волков до сих пор так и сидел на коне, посему смог видеть улицу. И увидал, как по дороге к нему спешит один из его солдат с алебардой на плече. Он обливался потом, но не замедлял своего бега, пока не увидал над забором своего командира, и, подбежав к забору, сразу прокричал:

— Господин! Мужики дерзнули! Напали на нас!

Кляйбер, подлец, вперёд генерала кинулся к забору с вопросом:

— Много мужиков? При доспехе они?

Все остальные солдаты, что были заняты лошадьми и телегами, сразу заинтересовались происходящим.

— Да не много, нет… — успокоил всех прибежавший солдат. — Мы пришли повара брать, а по нам из арбалета из дома стрельнули, одного ранили, мы выбили им дверь, в дом вошли, а они там биться надумали, ещё на пороге одного нашего поранили. Корпорал спрашивает, можно дом запалить?

— Поранены люди сильно? — первым делом интересуется Волков. Он уже чувствует, как снова наливается злостью и как хорошие вести о собранном серебре и готовности выдвигаться вдруг перечёркиваются этим плохим известием.

— У одного болт в плече, насквозь, — выживет, а другому шею разрубили, — солдат мотает головой, — неясно. Может, выживет, а может, и нет, кровищи много.

— Так помощь вам нужна? — спрашивает барон.

— Нет, дозвольте только дом подпалить.

«Подлые твари, баб резали в замке, так ещё и моих людей резать вздумали! Ну уж нет, то вам с рук не сойдёт!».

— Палите, — отвечает генерал. — Всё там сожгите, всё, только скот не мучайте, выпустите. А лошадей с телегами заберите и раненых отправьте к Дорфусу.

— Понятно, ага… — солдат тут же утопал обратно.

А люди его его, так и застывшие в каком-то замешательстве, смотрели на него. Они тоже были злы, им тоже не нравилась, что их товарищей поранили, и тогда один из них спросил у генерала:

— А дом этих, — он кивнул на баб, что сидели возле повешенного, — что, жечь не будем, что ли?

— Жгите, — сразу разрешил Волков. Он и сам хотел этого, хотел воздать всем этим сволочам, чьи родственники служили людоедам Тельвисам. Барон был уверен, что они тоже виноваты в том, что творилось в замке. А ведь он был уже готов уходить из деревни. Но нет же, решили местные кровь его людям пустить. Как же теперь он мог просто уйти? — Не покаявшимся да воздастся. Грабьте и жгите.

Тут уже солдаты взбодрились, засуетились, и от замешательства их и следа не осталось. Сразу деловитость появилась у них, им провиант с овсом ещё вынести и погрузить нужно, так ещё и дом разграбить, а дом-то у повешенного был хороший, там всякое нужное может оказаться. А молодой солдат, который только что запрягал кобылку в телегу, сразу поинтересовался у командира:

— Господин, — он кивнул на сидящих возле забора и всё ещё рыдающих по повешенному женщин. — А с этими что?

Волков, конечно, понял, о чём спрашивал солдатик и разрешающе махнул рукой:

— Берите, берите.